Ну, а сегодня горожане на площади долго не пробудут. Прогорят первые костры и взрослое население разойдутся по домам. Хоть и последний день седмицы подступил, дел и забот меньше не станет. Ребятня вездесущая на площади же останется. Но и тоже ненадолго. Огневые подкинут сушняка, и пламя возьмется снова. А когда прогорит, то и молодежь потянется по своим дворам. Следующие топки будут освещать город лишь для припозднившихся гостей или недавно освободившемуся от труда люду. Часам к четырем ночи и они догорят. Огневые присыплют снежком головешки, и город окончательно погрузится в сон.
Вот завтра, когда неделя закончится, соберутся все с домочадцами кто за дубовым столом, кто у липовой столешницы. Хозяйки заставят их тем, чем богаты, что в закромах и погребах припасено. Не без удовольствия отведают те, кто постарше годами бражки из ячменного солода или медовухи забористой. У тех, кто побогаче ставленая медовуха на такой случай имеется, а другие и вареной настойкой обойдутся. Благо прошлый год для бортников был удачным. Медовых сот и патоки они запасли с лихвой. И всяк, кто желал, могли купить или выменять ее у торгашей. А младшие в этот день наедятся досыта, что есть из сладкого. Наверняка родители побалуют своих чад пирогами с ягодой и пряниками все из того же меда пчелиного. Встретят новолетие застольем праздничным. Пожелают здоровья Владыке своему и друг дружке. На том и день тот закончится.
Солнце зашло, и почти сразу с первого часа ночи яркие звезды вместе с ленивой луной появились над городом и рассыпались по безоблачному небу. Старики, глядя на беспечно дремлющих собак, и сами в этот день легли спать уверенные, что такая погода простоит денек-другой. Кости накануне не ломило, спина не ныла – по всему выходило, что в первую весеннюю ночь будет спаться крепко и не тревожно. Завтра будет новый день. И хорошо, что он начнется с приятного яркого солнышка.
А ненастье подкралось незаметно. Неожиданно подступила к стенам новгородским непогода. В самый что ни на есть сон. Ночные костры, еще недавно освещавшие вместе с луной городские концы, давно прогорели и потухли. Софийские кресты вместе с куполами скрылись толи в ночной темноте, толи в незнамо откуда взявшихся на небе тучах. Стало еще тише. Где-то на Славенском конце залаяла не дремлющая собака. Ее услышала за рекой в Людином другая и тоже негромко тявкнула. И снова город растворился в наступившей тишине.
Сначала осторожно, словно крадучись, легким дуновением метелица неспешной поземкой бесшумно перевалила через стены окольного города, что у Княжеского зверинца и сразу же уткнулась в большую усадьбу. Слегка присыпав снежком огороженные высоким тыном владения, она, неспешно осматривая каждый закуток, потянулась по узким улочкам Неревского конца. Не встретив на пути серьезных препятствий, незваная гостья почувствовала свободу и по-хозяйски кинулась в сторону Загородской стороны, на ходу превращаясь из метелицы-скромницы в настоящую пургу.
Оставляя после себя белые морозные переметы, она с громким воем закружилась вокруг погрузившихся во мрак домов и церквей. Света в окнах не было. В этом конце было много боярских теремов. Пользовался Неревский хорошей славой у них. Большой спрос был на эти земли. Впрочем, все они стояли в большей части вдоль Великой улицы вплоть до самого Детинца. Хозяева города уже давно погасили огни в шандалах и вместе со своими домочадцами во сне дожидались прихода нового дня. Свечи из пчелиного воска были дорогим удовольствием, позволительным только для состоятельных горожан. Но те не хуже других знали цену деньгам и без особой надобности их не жгли. А вот севернее их проживало немало черных людей, которым засиживаться до поздна было никак нельзя. С рассветом кузнецам и плотникам, кожевникам и ювелирам, всем на работу собираться.
