– Тварь?
– Совсем не уверен, что это мог сделать человек.
– Там отнорок есть, для запчастей и прочего, – сказал Бакман. – Проверь еще там.
– Давай вместе, Герберт, – сказал Чернав.
– Страшно?
– Для подстраховки.
– Ладно.
Свет мигал. Бакман сполз со ступеньки и обошел реактор. В такт его шагам Чернав, стоящий у створки отнорка, крохотного подсобного помещения, то пропадал, то появлялся.
– Ну что ж, я здесь, – сказал Бакман.
Чернав поймал его за руку с фонариком.
– Ты точно уверен, что твари здесь нет?
– Думаю, ей не хочется в джойнт.
– И где она тогда?
Бакман приблизил шлем к шлему Чернава. Пластик коснулся пластика.
– Я не знаю, Паша, – сказал Бакман.
– Вышла в открытый космос?
– Возможно.
– А если мы ей нужны для питания?
– Тогда бы мы не нашли никого. За девятнадцать лет здесь не осталось бы ни кусочка плоти.
– Ты не знаешь, как она питается, – сказал шепотом Чернав.
– Мы вообще не знаем, есть ли она, – ответил Бакман. – И что это такое. Ничего не знаем, Паша.
– Нет, тварь есть, – убежденно сказал Чернав. – Ты видел в нише?
– Проходил, – кивнул Бакман.
– Она сломала…
– У нас нет времени, Паша.
Чернав кивнул.
– Да, прости. – Он вдруг подался к Бакману. – А если нам рвануть к боту? Успеем?
– Джойнт произойдет раньше.
– Не факт.
– Подъем на жилую палубу, две створки, шлюз, переход на бот. Это те же десять минут. А их уже нет.
– И что же?
– Делаем то, что должны, – Бакман развернул Чернава к створке подсобного помещения. – Во всяком случае, мы должны найти Луиса и Ника. Они бы поступили также, не побежали, не так ли?
– Да.
– Тогда – вперед, Паша.
– Только ты держи свою руку у меня на плече, – сказал Чернав, окунаясь во тьму за створкой.
– Хорошо.
Они шагнули в отнорок один за другим. Лучи двух фонарей прорезали мрак и заплясали по шкафчикам, накопителям, стеллажу электронной требухи. Часть помещения вспыхивала красным.
Прямо. Правее. Еще правее.
Сантос нашелся в кресле в углу, у стола с микромодулями, «юбками» резонаторов и кусками проводов. Скафандр его был косо вспорот от пояса к шее. Рана была глубокая, рваная. Ни нож, ни плазменный резак так сделать не могли. Вывалившиеся внутренности и кровь застыли поверх скафандра розово-красным кораллом. Шлема на Сантосе не было.
– Ох, – сказал Чернав.
– Фред, черт, отзовись! – заговорил Бакман. – У нас – мертвец! Слышишь? Сантос мертв, а балкер через несколько минут отправится в джойнт.
– А Маркова нет, – сказал Чернав.
Свет его фонарика пробежал по стенам.
– Фред!
Бакман присел у Сантоса, стиснул перчаткой его колено, вгляделся в застывшее, пустое лицо.
– Зря мы полезли, – сказал Чернав, остановившись рядом.
– А что, нужно было сразу вызывать флот? – спросил Бакман. – Ай-яй, нашелся пропавший транспорт!
– Это моя реплика.
– Но, похоже, я сегодня самый веселый. Что там Марков?
– Нет Маркова.
– Совсем?
– Совсем.
Бакман поднялся.
– Что он там говорил, помнишь? Вроде как на «хобот» его тянуло.
– Тянуло, – сказал Чернав и принялся вызывать Маркова: – Ник! Ник! Это Павел Чернав. Отзовись!
– Пойдем к «хоботу»? – спросил его Бакман.
Чернав пожал плечами.
– Сейчас? Смысл?
– Да, – согласился Бакман, – лучше после джойнта. У нас будет минут десять.
– Мы можем поискать баллоны здесь, на «Селекте». Проживем еще несколько часов.
– Черт! Мы вообще могли отстрелиться на спасательной капсуле! Успели бы выйти за границы джойнта, и балкер не прихватил бы нас с собой!
– Уже, наверное, не успеем, – сказал Чернав.
