Вязирка поморгал.
– Вязир! Вязир, ты слышишь? – втиснулся в воспоминания голос друга Камаля.
– Да, Камаль.
– Так вот, без Саттарбаша жизни ни здесь, ни на окрестных землях не будет. Понимаешь? Он был как хранитель этих земель.
– И ушел, – сказал Вязирка.
– Да.
– Значит, надо найти его!
Камаль вздохнул.
– Если Саттарбаш ушел, значит, пришло его время.
Время пришло. Удивительно. Неужели к кому-то оно приходит? А от Вязирки только бегает. Никак его не поймаешь.
– Я не понимаю, Камаль.
– Видимо, Бог позвал его к себе.
– Но он вернется?
– Нет, Вязир. И завтра ночью мы будем решать, что делать. Весь аял соберется под чинаром и будет думать. Я пришел сказать тебе об этом.
– Спасибо, друг Камаль.
Камаль потеребил бороду.
– Но ты не приходи.
– Почему? – удивился Вязирка.
– Что ты скажешь людям?
– Ничего. Слушать буду!
– Ты не поймешь ничего.
Вязирка фыркнул.
– А чего понимать? Саттарбаш ушел. Значит, надо его обратно! Разве не так, друг Камаль?
– Нет, друг Вязир. Мы только что с тобой это обсуждали.
– Ну, не знаю. Загадками ты какими-то говоришь.
Камаль шевельнул плечами.
– Мы нового Саттабаша выбирать будем.
– Чтобы сидел под чинаром?
– Да.
– Чтобы спал там?
Камаль посмотрел на Вязирку с легкой улыбкой.
– Чтобы был голосом Бога, Вязир.
Вязирка заволновался. Заскреб пальцами виски, заелозил языком по губам. Очень удивительно. Как это Бог может говорить через человека? И если посмотреть этому человеку в рот, можно ли будет самому увидеть Бога?
– А как Бог… Ну, это… Как они договорятся? Бог, старый Саттарбаш, новый Саттарбаш, а, друг Камаль?
– Это не просто, – согласился Камаль. – Место под чинаром или примет, или не примет нового человека. Но не это главное, друг Вязир.
– А что?
– Найти того, кто достоин.
Вязирка засмеялся и захлопал в ладоши.
– Я знаю! Я знаю, друг Камаль! Ты же хороший человек. Много добрых дел сделал. Значит, ты достоин!
– А Ойсоль? А дети?
– Они будут приходить к тебе! Ойсоль будет готовить, а дети – слушать тебя! Ты будешь умные слова говорить!
Камаль качнул головой.
– Нет, друг Вязир. Тому, кто сядет под чинар, придется забыть все, что есть у него в земной жизни.
– Все?
– Да, Вязир.
– Ой-ей-ей! – Вязирка расстроился до того, что заплакал. – Как же… Совсем? Получается, и меня забудешь?
Он всхлипнул и с надеждой, что тот объявит все шуткой, посмотрел на Камаля. И вытер рукавом ханыка сопли, текущие из носа.
– Не совсем так, Вязир, – вздохнул Камаль. – Я никого не забуду. Но это словно перестанет быть важным для меня, понимаешь? Станет далеким-далеким, как новости, что приходят с караванами из Пайваня или Халиджа.
– Это аялы, как наш?
– Это большие-большие города, Вязир. Больше Буххарана.
Вязирка один раз был в Буххаране, но запомнил только то, что там было очень тесно и громко. Много-много людей.
И высокая стена.
– Ой-ей.
– Что?
– Мы не сможем посидеть у очага, как сейчас, друг Камаль?
– Нет, друг Вязир. Ойсоль станет как вдова при живом муже. Дети будут расти без отца. А ты будешь видеть меня, только если вдруг окажешься на холме, сломав ногу или руку.
Вязирка нахмурился.
– Это неправильно.
– Поэтому я и не соглашусь занять место Саттарбаша. Ладно… – Камаль поднялся. Он обошел очаг, продел руки в рукава ханыка и потрепал Вязирку по плечу. – Проводи меня.
Луна была большая, яркая. Вдали шумел аррык. Вязирка топал за Камалем к словно прорезанному в темноту проему в глинобитной стене.
– Ну, – Камаль повернулся. – Я обязан был оповестить тебя. Ты – житель аяла. Но не приходи, хорошо?
