В эпоху торжества интернета Света узнала, что автор эмблемы, московский художник Константин Кузчиков, победивший в конкурсе, получил приз – 100 рублей и радиолу, что по тем временам считалось очень ценным подарком.
Свидетели тех событий напишут, спустя десятилетия, что «фестиваль пробил брешь в „железном занавесе“, которым СССР был отгорожен от всего мира». Что достоянием страны стало знакомство с джинсами, рок-н-роллом, жвачками, картинами абстракционистов и др.
Для миллионов москвичей и гостей столицы, как и для девочки из далекого Заволжья, этот всплеск эмоций, знакомства с малой частичкой многообразия языков, танцев, музыкальных ритмов, одежды молодежи из 131 страны мира остался в памяти яркой строчкой незабываемых впечатлений.
Дано мне тело – что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите мне благодарить?
Я и садовник, я же и цветок
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор
Пускай мгновения стекает муть —
Узора милого не зачеркнуть.
Осип Мандельштам (1909г.)
Если крикнуть вдруг во всю силу своих легких на берегу осенней спокойной реки: «Как же ты прекрасен мир!», – то только стая удивленных ворон взовьется над оголенными деревьями, нарушив устоявшееся равновесие звуков и тишины.
А потоку кипящих воспоминаний, чтобы выплеснуться из озер застоявшейся памяти в ярких образах и мельчайших подробностях, достаточно одного или двух ключевых слов, чтобы затопить твою бессмертную душу восторгом детской чистоты и ощущением бесконечного счастья.
Сегодня эти слова: МАМА и ВЕРБЫ.
***
Времени стало стремительно не хватать. Оно закручивалось в тугой клубок вместе с короткими бесцветными днями, пронзительным ледяным холодом черных зимних ночей, когда даже выросший из маленького песика в густошерстную овчарку Дружок не хотел выходить на пронзительный ветер улицы и укладывался на старый половичок у порога.
И, закрывая нос связанной мамой нарядной варежкой, бросив тяжелый портфель на диван после школы, назло всем этим северным ветрам Света выбегала на улицу, где вместе со всеми лопатами отчаянно сгребали снег, расчищали вновь и вновь место катка. И гоняла самодельной клюшкой с мальчишками шайбу до первой далекой звезды, не ощущая жгучего мороза.
Света ждала весну. И радовалась распускающемуся огромному красному бутону лилии, который послужил образцом, наверное, сказочник Бажову, создавшему легенду о волшебном каменном цветке.
Постепенно, незаметно наплывало в минуты покоя осознанное ощущение своего роста: платья становились малы, зимнее пальто не сходилось на груди, волосы из двух косичек просились в тугую косу ниже пояса.
Учебные занятия мелькали без видимых усилий. Все было обыденно и привычно, напоминая процесс прокручивания мясорубки: что не положишь, все равно масса ляжет одинаковыми равномерными колечками розоватого фарша.
И вдруг в середине января – обвальная новость: в Доме пионеров открывается хореографический кружок. Занятия в нем будет вести новый хирург из больницы, окончивший в городе хореографическое училище.
В понедельник три десятка желающих записаться девчонок и мальчишек штурмовали обледеневшие ступеньки старинного здания в центре села.
Геннадий Васильевич, так звали хирурга, вышел на крыльцо в роскошном мягком свитере с оленями на груди, легких спортивных брюках и туфлях, без головного убора и предложил заходить только ученикам пятого класса, а старшим прийти на занятия в воскресенье.
