Света и три ее неразлучных друга протиснулись первыми.
– Елена Григорьевна! – обратился хирург к директору Дома пионеров. – Не знаю, что у нас получится, но они уже – переростки. Смотрите, какие у них уже сложившиеся фигуры! Ломать, ставить выворотность рук и ног поздно! Они не выдержат нагрузок!
– Геннадий Васильевич! Вы плохо знаете сельских мальчишек и девчонок! Они самостоятельны, их не нужно, как в городе, родителям водить на занятия! Они пытливы и любопытны, и они, в конце концов, лишены здесь всех благ цивилизации. Начните занятия и убедитесь в моей правоте!
В большой классной комнате сдвинули длинные столы к стенке, каждому дали по стулу, поставили вдоль стен. Обуви спортивной никто не взял, и на холодном полу стояли в толстых шерстяных носках.
Все было в новинку: и позиции ног, чтобы не сгибать колени, и медленные приседания, и непонятные команды на французском языке, которые тут же забывались.
В классе было жарко, вспотели и думали только о той минуте, когда преподаватель скажет: «На сегодня достаточно».
С красными физиономиями, в широких спортивных штанах, теплых свитерах группа представляла довольно интересную толпу будущих танцоров.
Витька не удержался и просил:
– А мы сегодня будем танец разучивать?
Геннадия Васильевича прорвало, Он хохотал так по- мальчишечьи звонко и долго, что слезы выступили у него на глазах.
– Устали? – он разрешил всем сесть, наконец-то, на стулья, спинки которых служили подпорками. – Смотрите, когда у вас будет получаться так примерно, как я вам покажу сейчас, мы начнем разучивать танец.
Восхищение – это чувство захлестнет Свету на долгие три года, пока этот волшебник будет вести занятия. Оно станет главным. И, перемешавшись с букетом других ощущений, впечатлений, легкой влюбленностью, радостью, удивлением, останется на всю жизнь мерилом прекрасного. Ведь каждый сумеет выработать уверенность в себе, чувство ритма, растяжки, развить художественный вкус.
Изменится походка, придет умение грациозно поворачиваться, держать спину. На занятиях будут звучать с пластинок старенького проигрывателя фрагменты из балетов «Лебединое озеро», «Щелкунчик» Чайковского, русские народные песни, современные мелодии.
А пока были только расстройства от того, что ноги не гнулись, руки были как лопатки и не желали повторять за преподавателем гибкую «волну» размаха крыла. Все мышцы болели. И самый легкий способ избавиться от этих мучений – плюнуть на занятия и забыть их как страшный сон. Несколько человек не выдержали.
Топот стоял, будто стадо слонов случайно прошло по улице рядом с Домом пионеров, когда, разбившись на пары, стали отрабатывать первые танцевальные движения. Геннадий Васильевич не смеялся. Он тогда, видимо, окончательно решил, что подготовка будущих танцоров из этих недорослей – провальная затея.
Так дожили до 23 февраля – Дня Советской Армии. День был рабочий, но вечером в новом, недавно открывшемся Доме культуры планировался доклад и праздничный концерт.
Мама предложила Свете утром за завтраком пойти вместе с ними:
– Посмотришь, как Геннадий Васильевич будет выступать.
Зал был переполнен задолго до концерта. Люди стояли плотно вдоль боковых стен, толпились сзади.
Было жарко. Стали снимать пальто и полушубки. Концерт растянулся на полтора часа. Пел хор, выступали солисты с песнями под баян, читали стихи.
Но зал затих, когда на сцену вышли в испанском костюме Геннадий Васильевич и его партнерша в ярко-красном платье с широченной юбкой и цветком в волосах.
