– Я намерен провести лето в Усадах, ещё и поэтому тебе необходимо уехать.
Мысли Лизы скакнули в другую сторону и, прежде чем разум сумел удержать от опрометчивых предположений, она выпалила:
– Это Полина требует моего отъезда?
Митя, запнувшись на мгновение, ответил:
– Да.
Лиза каким-то шестым чувством поняла его ложь: кто посмеет указывать князю Буланину?
– Согласись, у неё есть на это некоторое право.
Брат, наконец отворотился от окна. Лицо его было напряженным и каким-то до боли беззащитным… совсем не соответствовало выбранному тону. И Лиза внезапно почувствовала, не разумом, а естеством, справедливую необходимость его требования. Девушка выпалила, потрясённо:
– Я уеду, Митя, сегодня же.
Она провела в Рязани больше двух лет, сопровождая бабушку Пульхерию Львовну на чаепития и посиделки, читай вслух свои любимые книги, Бог весть, для чего! – старуха была крепко туга на ухо. «С таким же успехом могла бы жить в монастыре», – в который раз говорила себе Лиза и вновь возвращалась мыслями к прошлому.
Лицо Мити, одержимое непонятным, но таким тревожащим состоянием (да и как назвать смесь страха, радости, восторга и ненависти, которую увидела на его лице после злополучного «утопления»?), преследовало княжну даже во сне. Иногда она снова переживала те чувства, которые испытала на грани жизни и смерти, задавая себе вопрос с леденящим душу спокойствием: действительно ли всё случилось в её воспалённом воображении? Развеять сомнения мог только брат. Лиза страшилась встречи с ним, понимая, что непременно захочет узнать, тревожащую правду.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
