Молчаливый пикапер привёз её к дому, совсем непохожему не тот, в котором жила тётя Груня. Это был не дом даже, а целая усадьба! Большая, с тремя этажами. С увенчанной флигелем крышей. С балконом, увитым плющом. Где сидел, вероятно, тот самый Евгений, которому ей полагалось доставить письмо.
– Я твой транспорт свожу на ремонт, заменю колесо, – подал голос водитель, – Тебе полчасика хватит, пообщаться с местной знаменитостью?
– Знаменитостью? – хмыкнула Женя. Она понятия не имела, что это значит. Но уточнить не смогла.
Собеседник сказал:
– Через полчаса подъеду, – это звучало, как будто приказ.
Она вышла, прижала к груди свою шляпу с большими полями. Да так и осталась стоять, глядя вслед.
«А что говорить? Как представиться?», – думала Женя, подбираясь к калитке. И робко в неё постучала. Спустившийся сверху хозяин, открыл ей спустя пять минут. Это был мужчина, на вид чуть постарше её матери. Седовласый, красивый и статный. Высокий, с густой бородой и в очках.
– Добрый день, – промямлила Женя.
– Здравствуйте! – он галантно кивнул, не предлагая войти.
– Мне нужен Озеров Евгений, – сказала она.
– Это я, – он повторно кивнул, – Давайте!
Ладонь, которую он протянул, была мягкой, широкой. Это была рука не работящего человека. Рука человека, который не чинит машин, не рыбачит, не знает ручного труда. Рука артиста, писателя, может быть…
– Что давать? – непонимающе вскинула голову Женя.
«Неужели, он в курсе письма? Неужели, он ждал?».
Но мужчина пожал плечами, снял с носа очки:
– Не знаю, что там у вас? Вероятно, экземпляр моей книги? Давайте сюда, подпишу.
– А…, – Женя смутилась, – Так вы, и правда, писатель?
– Писатель, конечно, – ответил мужчина, – Увы! Или к счастью, пока не решил.
– Но, – отозвалась она, подбирая слова, – Я не по этому поводу к вам.
– А по какому? – всё также спокойно и взвешенно вымолвил он.
Женя окинула взглядом розарий за плотным забором, и кованый остов калитки, которая не приглашала войти.
– Я здесь по просьбе моей мамы, – ответила робко. И вдруг подумала! А что, если мама любила читать? И всего лишь хотела оставить послание автору.
Ей хотелось спросить, о чём он пишет. Ведь мама не тратила время на чтение женских романов. Да и в целом, читать не особо любила. К тому же, навряд ли она придала бы большое значение этому. Ведь даже любимейший матерью Моцарт никогда не имел чести быть упомянутым ею в письме…
– Внимательно слушаю, – выдал хозяин усадьбы, писатель, по виду уставший от общества юных девиц. Наверное, часто к нему приезжают фанатки и просят оставить автограф? Но Женя, увы, не одна из таких.
– Её имя Саша. Александра Белозерцева. По мужу Гринёва, – начала, было, Женя.
И увидела, как изменилось лицо, до сих пор не выражавшее к ней ни малейшего интереса.
– Саша? – ответил мужчина, – О, Господи…
Взгляд потемнел, губы чуть задрожали:
– Сашенька. Подумать только! Сколько лет минуло. Я ведь не знал, где искать…
Женя воззрилась на тёзку, не зная, как быть. Продолжать? Или он сам продолжит за неё?
– Скажите, где она? Что с ней? Она в порядке? Я, признаться, уже не надеялся получить от неё хоть какой-нибудь знак.
В голове у Женюши послышался мамин уверенный голос. Информацию, которую ей предстояло озвучить, хотелось забыть. Разве мама могла поступить так жестоко? Обязать её снова и снова говорить всем, что она умерла…
