Читать онлайн Илья Кривоносов - Сборник стихов. 2014 – 2021

Когда свет перескажет толщу стихов,

Когда дождь перемоет буквы,

Я прийду из прошедших древних веков

Механической ржавой куклой.

На стене накорябаю несколько слов.

Мне стены даже будет мало.

Про других, ушедших раньше, бойцов,

Тех, которых уже не стало.

Это будет не вечное "punks not dead".

Не такие уж мы и панки.

Мы с застрявшими пробками в животе,

Мы простые консервные банки.

Если кто-то прочтёт мой текст на стене,

То скрипеть эту песню будет.

Но различия нет в отпечатках ступней.

В отпечатках ступней мы люди.

Правильно сказал один поэт:

"Общенье – роскошь".

О себе живой оставил след,

Сказал наотмашь.

Видится, мерещится момент –

Очнутся люди.

И с неабонентом абонент

Общаться будет.

День забыл, забыл неделю,

Перепутал имена.

Парашютами качели,

Червяками семена.

Килограммами опята,

Комплиментами духи.

Так и пишутся, ребята,

Сантиметрами стихи.

Что за день такой, краплёный –

Ни в колоду, ни в планшет.

Никакой определённой

Цели не было и нет.

Переполнен долгий ящик,

Но квитанции пусты.

Принтер, задыхаясь, тащит

Полосатые листы.

Я помню всё до мелочей:

Слепящий свет, проткнувший воздух,

Движение твоих плечей,

Молчание,… и слово "поздно"…

Из растворённого окна,

Пульсируя пасхальным звуком.

Потом не помню ни хрена,

Ещё чего-то про разлуку.

Тот день я помню как сейчас.

Она ещё за поворотом,

А я иду, и каждый шаг

Короче и похож на ноту.

Ты помнишь вечер на излёте сентября?

Как я отчаянно бежал по огороду?

Уже темно и ждать уже нельзя,

А я бежал, предчувствуя свободу.

Я видел как костры горели вдалеке.

Я слышал как в деревьях пели птицы.

Остановиться? Подождать? Свернуть к реке?

Прислушаться? Опять остановиться?

Растопчут тех, кто медленно бежал, летел.

Перетасуют и сгребут в охапку.

Устроят им внеплановый расстрел.

Останутся от них пустые тапки.

Сначала дребезжал звоночек,

Потом затих.

Причёсывал четыре строчки -

Расплёлся стих.

Ну что такое полкуплета?

Ни мне ни вам.

В четыре сложена газета -

Напополам.

Традиции не соблюдают.

Авангардизм.

На энергетиках гадают.

Виват, цинизм.

Старообрядцы проглядели,

Пришёл хайтек.

Оцифровали акварели,

Возьмите чек.

А вы бывали в Африке в июне,

Когда в башке от солнца перекос?

Да, всё равно что выпить литр шампуня

Для тонких и ослабленных волос.

А вы читали молодых поэтов,

Пытающихся остро пошутить?

Да, всё равно что жить в Стране Советов

И всем советовать куда уехать жить.

Почему так сузились зрачки?

Почему так веки почернели?

Для чего такие чёрные носки

Так видны на бледно-синем теле?

По каким некошеным степям

Волочились эти голенища?

Чьи ступни ходили по камням?

И в каком ручье искали днище?

Нацеплял колючек и репьев.

Кто тебя просил ходить по лесу?

Не хватало в доме муравьёв.

Со штанов твоих на пол полезли.

Одевай-ка тёплые носки,

Пей какао и включай компьютер.

В интернете для таких как ты

Пишут очень много всякой мути.

Судьи теперь близоруки.

Ведь мера всего – звуки.

Нету страшней наказания,

Чем гробовое молчание.

Нету страшней преступления,

Чем монотонное пение.

В голосе есть металл –

Значит взрослее стал.

Слышишь жужжание дрели –

Значит в квартире щели.

Тренькает домофон –

В доме возможен шмон.

Доски в полу скрипят –

Нервы у всех шалят.

Звякнула ложка в блюдце –

Все над тобой смеются.

Между деревьями дикие стоны.

Это стервятники или вороны?

Или другие голодные птицы

Будут над лесом, горланя, кружиться?

Эники-Беники, видеотренинги.

Леса дремучего шиллинги-пфенинги.

Ждёшь, что единожды ухнет сова.

Скучно без чисел, кукушка права.

Плюнуть на все и купить аэробус.

Низко лететь, провоцируя глобус.

Слышать как ландыши пьют CO2.

Снится Землянам у дома трава.

Мой кот ручной питекантроп,

Мой кот домашний птеродактиль,

Инопланетный эцилопп,

Но он мой друг и обожатель.

Мой кот не верит в чудеса,

Старается держаться боком,

Скрывает молодость в усах

И тянет ноты ненароком.

Зачем пытаться объяснить

Поток сознания артиста?

Не ухватить нам эту нить,

Не угадать случайный выстрел.

Когда эмоция кольнёт

Сиропом жгучего азарта.

Когда русалка проплывёт

Перед витриной бодиарта.

Когда смешок, зевок, кивок

Разгонят муку, скуку, драму.

Пробьётся к морю ручеёк

С Урала в Волгу через Каму.

Президент закрыл почту в Вологде.

Телефон один во всем городе.

На больших дверях поликлиники

Застревают в досках полтинники.

Из открытых окон гостиницы

Раздаётся крик именинницы.

В магазинах около станции

Заправляют турки с вьетнамцами.

Светофор давно не работает.

По нему перчатками хлопают.

Проезжает лошадь с повозкою.

Пулемет стоит под березкою.

То ли празднично, то ли буднично,

Пробирался я междуулично.

Антифризово, мандариново

Зеленел фонарь и малиновел.

Не потому что, не для вида,

Не из корыстных кошельков.

Видала многое Фемида,

Но не таких вот дураков.

Простые вроде бы причины,

Вьетнам, Корея и Китай,

Мешают западным мужчинам

Забыть войну и жить как встарь.

В условьях антиглобализма

Родился тройственный союз.

Его помятая харизма

Скорее логарифм чем плюс.

Других таких же вот кретинов

На континенте больше нет.

Пхеньян в Ханое для Пекина

Готовит праздничный обед.

Сломались прежние устои

Империстических держав.

Теперь их за Уралом трое.

Смирились, челюсти разжав.

Пиарят новые идеи,

Рожают розовых слонов.

Качнулись памяти качели

На сторону говорунов.

Лирическое отступленье

Прервёт повествованья нить:

В Берлине любят есть варенье,

В Пекине любят говорить.

Заденут темой разговора

Непостижимый птичий грипп –

Один уже сдвигает горы,

Другой уже почти охрип…

А в абсолютных величинах

Забытый Богом Казахстан

По политическим причинам

Мутирует в Афганистан.

А на краю Афганистана

Граница Индии и снег.

Менять религию там рано,

Считает Снежный Человек.

Мое тело, видимо, разрушено.

Катаклизмы растерзали плоть.

Выживанья логика нарушена,

Не могу полено расколоть.

Не могу осиновой жердиной

Подпереть трухлеющий чердак.

И из можжевельника корзину

Не могу соорудить никак.

Не могу хворостяной вязанкой

Растопить решётчатый камин.

И считать француженку испанкой

Не могу без видимых причин.

В пестрой околесице

Мало что поймёшь.

За четыре месяца

Вызревает рожь.

От визжанья лобзика

Оседает пыль.

На четыре гвоздика

Приколочен киль.

На шестнадцать градусов

В Африке теплей.

На шестнадцать ластиков

Волосы темней.

В пресноводном озере

Водится форель.

В мартовском бульдозере

Слышится апрель.

Пятна красные рябин,

Клинья ёлок на опушке,

Дым костра, следы от шин,

Сыроежки и свинушки.

Непролазные кусты,

Листьев сброшенных охапки,

Завитушки бересты,

Подберёзовиков шляпки.

Браконьерские посты,

Полигонные заборы,

Деревянные мосты,

Узких просек коридоры.

Апрель, раскачка, авитаминоз.

Вороны циркулируют в пространстве.

Вот будет май – тогда другой вопрос,

Тогда захочется листвы и постоянства.

Захочется в сиреневом саду

Лежать, закинув ноги на подставку,

Готовить на костре себе еду

И шить себе к июню безрукавку.

В июньскую стремительную ночь

Захочется уснуть уже с рассветом,

Захочется усталость превозмочь

И подарить себе второе лето.

Просыпался с непонятным чувством

Монотонной жизни и борьбы.

Обводил глазами контур люстры

И крепление ее скобы.

Вопрошал родителей капризами

И темнел над каждой запятой.

Кукловод жонглировал сюрпризами

По непредсказуемой кривой.

В ожидании понятных функций

Образ жизни вял и бестолков.

Вместо металлических конструкций

Экспонента буйных сорняков.

Череда бессмысленных поступков

Оживает в зеркале кривляк.

Логика квадратных переулков

Шпингалетом щёлкает в косяк.

Все Ваши объяснения наивны и не к месту,

Напрасно Вы пытаетесь меня уговорить.

Когда я Вам поведаю, что нам нельзя быть вместе,

Зачем Вы мне ответите, что вас хотят убить?

Зачем без объяснения такого поведения

Вы мне не прочитаете задуманных стихов?

В ответ на предложение молчать до посинения

Вы мне наговорите, вдруг, так много лишних слов.

За сумасшедшим ворохом привычных обещаний

Вы мне не растолкуете бездонность синевы.

Вы исказите смысл и дух наивных предсказаний.

Я тоже прав сейчас, мой друг, а Вы всегда правы.

Стакан, плоскость, приглушённый свет?

Моя робость покрошена в винегрет.

Зачем деньги и зачем стена?

Зачем окружность периметру не равна?

Прогал, угол, металлическая скоба.

Помол грубый, консистенция не груба.

Зачем зубы торчат клыками вниз?

Зачем кубом девятый вал повис?

Желаю вам всего вам доброго.

Желаю вам открытой форточки

Или открыть пошире дверь

В деревне в хате в летний день.

Нарисовать однажды птицу,

Сменить в велосипеде спицу,

Поспать четырнадцать часов

Без всяких непонятных снов.

Монетку бросить на удачу,

Но не в фонтан, а в чью-то сдачу.

И опоздать на самолёт,

Который не туда везёт.

Была ведь жизнь Hi-Fi,

Судьба была deep sound.

При слове "отдыхай"

Я падал on the ground.

Я рёбрами лежал

И шевелил локтями.

Я мысленно летал

И помнил все частями.

Правда – это в нашей жизни что?

Это категория везенья.

Два вранья, сплоченные в одно

Как бы, типа, полупредставленье.

Полупредставленье о семье

И о полусветском государстве.

Те, кто долго жили на Земле,

Говорят, что правда это пьянство.

Подниматься с утра было трудно,

А продолжить валяться легко.

И я понял чего не хватает –

Не хватает душа Шарко.

Вот и август прошел, и сентябрь не спеша

Удлиненные тени роняет.

Отцвела буква Че и теперь буква Ша

Остальной алфавит догоняет.

Безразлично, равнодушно, мирно,

Холодно, нейтрально и картинно,

Отрешенно, медленно, серо

Пролетало в воздухе ведро.

Вроде бы летит по директиве,

Вроде не такое уж и диво.

Вроде бумерангу не в ответ,

Но какой-то неспортивный цвет.

Сверху не привязана веревка.

Не предполагается стыковка,

Конус с ручкой, ноль-минимализм.

Устаревший фразеологизм.

Снегири из космоса пока что не видны

И пока что есть они в природе.

Покрупнее птицы улетают из страны

На Сейшелы или что-то вроде.

Острова Багамские в формате RGB,

А порой и в ультрафиолете,

Видят птицы южные и видит KGB,

Но не видят женщины и дети.

Океан тягается приливами с Луной,

Водоросли чешутся шипами.

Птицы улетят отсюда следущей весной,

Рассекая воздух черепами.

Свободен стих, рожденный на слабо.

Янтарен он в своей поспешной мути.

За первой спичкой целый коробок.

Чего в нем точно нет – так это сути.

В нем рифму ставят во главу угла,

В нем угол ставят во главу маршрута.

В нем если повторяемость мала,

То говорят, что это очень круто.

В моих стихах нехватка куркумы,

Переизбыток соли и горчицы.

Не зарекаться убеждают от сумы,

А я хочу от кутерьмы загородиться.

Его стихи как-будто VR Box,

Вербальная в коробочке реальность.

Граница Мира это парадокс,

Граница такта это фамильярность.

Опять по полю и опять наискосок.

Опять пешком, пешка, пешку, пешок.

Опять от горизонта к маяку.

Опять от старта к цели по флажку.

Измерить вес зеленого арбуза,

Измерить чердака гипотенузу,

Измерить лямбда и измерить ню.

И перемножить всю эту фигню.

Смартфонов ярких светлячки

Ночное небо озарили.

Мы покидаем рудники,

Мы в темноте так долго жили.

По протоколу USB

Мы обновим прошивку ночи.

После дождя растут грибы

И носятся тумана клочья.

Лягушек первобытный блюз

Создаст урчащую завесу

Неосторожно провалюсь

В трясину, выходя из леса.

Цивилизация, бензин,

Долги и тонкие намеки.

В болоте я непобедим,

Здесь я хромой и одинокий.

Человек, диктовавший мне текст,