Всё начало меняться, когда Узбекскую ССР решили превратить в большую хлопковую плантацию. Под хлопок отвели почти все площади, и наступило время, когда в Узбекистане начали выращивать только хлопок. «Белое золото», как называли узбекский хлопок, на самом деле стало «белым проклятием» моей страны. Во времена СССР плантации хлопка занимали в Узбекистане до 98% общей площади всех технических культур. 62,3% поставляемого на российские предприятия хлопка приходилось именно на долю Узбекистана. Осенью, во время сбора хлопка, в стране закрывались школы, и к его сбору привлекали даже детей! Их свозили на поля, размещали, где придется, поднимали малолетних работников в пять утра, а к семи уже вывозили на плантации, где они трудились по восемнадцать – девятнадцать часов в день. Платили им за это копейки, а порой бывало и так, что совсем ничего не выплачивали.
Хлопковые плантации требовали большого количества воды. Воду брали из рек Амударьи и Сырдарьи. Выросший почти в два раза водозабор из основных рек, питавших Аральское море привел к тому, что был нарушен водный баланс и в озеро стало поступать все меньше и меньше воды. Сокращение объемов воды и засушливый климат способствовали быстрому испарению Аральского моря, которое со временем превратилось в несколько небольших водоемов. А к концу 1990-х годов в Аральском море осталось не более 10% воды от того объема, который был ранее. Еще какое-то время, до закрытия в 1998 году, Муйнакский рыбоконсервный завод перерабатывал только привозную рыбу. Мои бабушка и дедушка проработали на этом заводе почти всю свою жизнь. После того, как Аральское море пересохло, завод закрылся, а вокруг Муйнака распростерлась лишь голая пустыня, их семье пришлось переехать в Ургенч. Работы в Муйнаке не было. Тысячи людей, которые десятилетиями вели определенный и привычный образ жизни, не знали куда податься и как жить дальше. Когда вода ушла, на ее месте остались ядовитые соляные отложения, а пыльные бури, которые были довольно частым явлением в этом регионе разносили их на тысячи километров в другие города.
С самого детства я слышала истории моих родных о том, каким было Аральское море. Как люди отдыхали на прекрасных пляжах, купаясь в его чистейшей воде. Как вечерами на берегу гуляла молодежь, провожая закаты, а утром встречая рассветы. Как девушки в нарядных платьях встречали в порту моряков. И как был прекрасен портовый город Муйнак. С детства эти рассказы запали мне в душу, и я думала о том, как несправедлив мир и как жесток человек, ведь в погоне за прибылью, бездумно увлекшись рекордными урожаями хлопка власти, зная о надвигающейся катастрофе, продолжали закрывать глаза на реальное положение дел.
Майя с Гузаль обсудили еще несколько тем, после чего, сердечно попрощавшись, завершили свою беседу.
Следующим вечером Майя поехала в аэропорт встречать Пьера. Когда она выехала из дома, погода начала портиться, набежали грозовые тучи и заволокли темной пеленою все небо. Порывистый ветер бросил пригоршню пыли девушке прямо в лицо, пока она шла от подъезда до такси. Поэтому, приехав в аэропорт Майя ничуть не удивилась тому, что все рейсы задержаны. Очевидно, пилотам приходится удерживать своих стальных птиц в небе прямо над грозовым фронтом.
В аэропорту было многолюдно. Майя решила скоротать время в небольшом кафе за чашкой чая, но, как назло, все столики были заняты. Девушка уже было собралась развернуться и уйти, как вдруг чей-то мужской голос окликнул ее. Она обернулась, и, к своему удивлению, увидела Павла. Того самого Павла, у которого совсем недавно брала интервью. Он сидел за столиком один, и широко ей улыбался.
