Аня запретила себе вспоминать дальнейшие события, – это уже в прошлом. Недавно она начала новую жизнь: покинула Британию, продала унаследованную квартиру в Москве и поселилась в провинции. Невозможно забыть тот факт, что у нее никого нет. Она вздохнула и открыла глаза. Серый потолок, голубые стены, в ногах кровати пустая штука, на которую вешают пакеты для капельниц.
– Эй, привет!
На соседней койке сидела дама лет пятидесяти с начесанными волосами и полным макияжем, контрастирующие с больничной пижамой.
– Я Катерина Александровна. Просыпайся, скоро обход.
Не переставая изучать Аню, она продолжила наводить марафет, массируя руки с кремом.
Аня постаралась сесть и поплатилась за это острой болью в левом боку. Ощупывая нижние ребра, она обнаружила плотную повязку. А это откуда?
– Когда я прибыла? – спросила она у соседки.
Та подозрительно скосила глаза.
– Около пяти утра. Еще не совсем рассвело.
Аня посмотрела на левое запястье, где обычно носила часы. Пусто. Также с этой руки пропало кольцо, которое она никогда не снимала. Ее ограбили?
– Да ты не волнуйся, – сказала соседка. – Старшая сестра все отдаст. Ты же в неврологии. Скорее всего, побрякушки сняли, чтобы засунуть тебя в сканер. А тебе идет.
– Что «идет»? – Аня определилась со стратегией: гораздо проще переспрашивать, чем строить собственные фразы.
– Бинт на голове, – кивнула Катерина Александровна. Затем она пересела к ней и протянула пудреницу с зеркалом.
В первую секунду Аня испугалась своего отражения. На бледном лице выделялись синие круги под глазами и большие зрачки. На манер утепляющей повязки вокруг головы обернут широкий бинт. Она молила небо, чтобы травмы оказались не столь серьезными и волосы остались на месте. Катерина Александровна упомянула сканер. Что проверяли врачи и что в итоге нашли?
– Как тебя звать-то? – почти ласково спросила соседка.
– Анна.
– Ты странно говоришь.
Аня занервничала. Ее русский нуждался в шлифовке. Для этого она посещала специалистов. Логопед работал с ней над произношением, помогал правильно строить фразы. Также она занималась русским языком с репетитором, изучая правила орфографии и остальные сложности. Учителя отмечали ее успехи, но за столь короткое время невозможно наверстать пятнадцатилетнее отсутствие в языковой среде.
Отец настаивал, чтобы она читала литературу на родном языке. Между собой они говорили только на русском. Аня убедилась, что этого оказалось недостаточно для сохранения языка. Несмотря на богатый словарный запас и хороший письменный, ей было нелегко поддерживать темп беседы – не всегда она успевала вспомнить подходящие слова.
– А что такое «обход»?
Соседка собиралась что-то сказать, но вторжение двоих человек в палату спасло Аню от расспросов.
– Константин Дмитрич! – воскликнула Катерина.
Вошли врач и медсестра в белых халатах. Аня сразу обратила внимание на мужчину: молод, приветлив, хоть и выглядел не выспавшимся. Она его знала. Совершенно точно уже слышала этот голос. Незабываемый тембр с характерными интонациями. Он говорит негромко и словно лениво, и при этом не было сомнений, что он контролирует диалог. Кивнув Катерине Александровне, он перевел взгляд на Аню.
– Вы меня помните? Голова болит? – тон спокойный и будничный. Ясно, что стандартные вопросы о самочувствии он задает по сто раз на дню. Если бы не сосредоточенный взгляд, Аня бы подумала, что ему нет до нее дела.
