Сценарий правится на ходу - страница 4

– Помню, но не понимаю, как я вас знаю. Мы уже виделись?

«Какие же у него яркие зеленые глаза».

Она заметила, что врач стал смотреть на нее по-другому. Профессиональная внимательность сменилась любопытством.

– Так что голова?

– Болит. Очень.

Он нахмурился.

– Хм, и это после обезболивающего. Томография была чистой. Анализы? – не глядя на медсестру, он протянул руку. Она достала из веера бумаг парочку нужных и вложила их в ладонь врачу.

– Наркотики и алкоголь не обнаружены, сахар в норме. Принимаете какие-то лекарства? Аллергии имеются? Ну, не жмурьтесь, посмотрим наверх.

С помощью фонарика он провел тест на реакцию значков. Девушка помнила, что такое в прошлый раз делал доктор-невролог во время обследования в лондонской больнице.

– Не принимаю. Аллергия на киви.

Последняя фраза почему-то вызвала улыбку у присутствующих в палате. Аня недоуменно переводила взгляд с врача на медсестру.

– Что такое?

– Ничего. Травмы головы были в прошлом? Что последнее помните?

Делая вид, что вспоминает, Аня про себя решала дилемму. Если скажет о том сотрясении, он захочет взглянуть на историю болезни. Если нет, то она может себе навредить – врачу лучше знать анамнез.

– Было сотрясение мозга. Почти три года назад. Последнее воспоминание?… Я шла домой. Машины не было, потому что она… ее закрыли на парковке. Больше ничего.

Врач кивнул, принимая ее ответ к сведению.

– В какой больнице лежали? Нужно посмотреть записи в карте.

– Она в другом городе.

– Ладно, сестра потом запишет.

– Что со мной не так? Мой бок болит, и ноги тоже. – Она приложила руку к повязке на голове. – Тут рана?

– Около трех утра вы босиком пришли в нашу больницу. Осмотр выявил сотрясение мозга средней тяжести и рану в теменной области. Наложены пять швов. Волосяной покров большей частью сохранен. С левой стороны ушиб ребер с шестого по девятое, переломов нет. Несколько синяков и ссадин. На ступнях порезы. Сделана противостолбнячная прививка. Вы можете получить консультацию у травматолога. А для лечения рекомендую остаться в отделении неврологии. Характер ваших повреждений заставляет меня спросить, хотите ли вы сообщить в полицию о случившемся?

Аню бросило в дрожь. Большей частью сохранен? Швы? Синяки? Ушиб ребер? Ее избили. И она не помнит, кто это сделал и при каких обстоятельствах. Неизвестность пугала сильнее, чем травмы.

– Я… не знаю, что сказать. Ничего не помню. Можно пока без полиции?

– Дело ваше, это не пулевое ранение, сообщать не обязан.

– Спасибо. Да, я останусь. А где мои вещи?

– Я принесу, – сказала медсестра.

В качестве контактного лица Аня указала своего дизайнера, сообщила название страховой компании и адрес госпиталя в Лондоне, записанный без единого комментария. Сестра вернулась с пакетом, где лежали Анины одежда и рюкзак, и пациентка сразу принялась за их изучение.

Пыльные джинсы, футболка с пятнами крови, такой же запачканный джемпер с капюшоном. Нет обуви. Ну да, врач упоминал, что она пришла к ним босиком. Аня залезла в небольшой матерчатый рюкзак. В основном отделении нашлись ключи, документы, кошелек, косметичка и записная книжка. Пропал телефон. На нее напали из-за него? Кто мог заинтересоваться дешевым аппаратом? Может, она пострадала, когда у нее отобрали часы и кольцо?

Во внешнем кармане были ручка и пакетик сахара с логотипом кофейни около дома. Зацепка! Аня меняла сумки почти каждый день, и у нее вошло в привычку выкладывать их содержимое на тумбочку в прихожей. Также она всегда забирала оставшиеся сахарные пакетики: к латте приносили два, а ей хватало одного. За короткое время у нее собралась коллекция сахара из разных кафе. Значит, перед тем как попасть в беду, она выпила чашечку кофе, но не успела зайти домой.