Наблюдая ошеломление на моем лице, лэра Бирназ добродушно посмеивалась, но продолжала терпеливо объяснять, как и что делать, какие могут быть ситуации, варианты достойного выхода из положения. Я слушала и впитывала информацию, как губка.
Во время небольшого отдыха я заметила пробежавшую мимо нас служанку. Ее злой взгляд, обращенный на нас, вызвал недоумение. Тетушка покачала головой, вздохнула и сразу меня предупредила, что слуги компаньонок не любят.
– Мы – с одной стороны, аристократки, и нам положено подавать чайный поднос и прислуживать, а с другой – мы сами прислуживаем хозяйке дома. Компаньонке случается и платье госпоже поправить, и прическу сделать, и со шпильками в руках стоять или с лентами, как камеристка. Потому держись со слугами вежливо, но не болтай и ничем не делись.
В первую же ночь в доме я стучала зубами от холода. За окном была промозглая осень, а мою спальню не протопили и не оставили ни дров, ни угля, чтобы я сама могла развести огонь. Грелки в кровати тоже не было, да и занавеси на окнах мне пришлось задергивать самой, чтобы не так сильно слышать завывания ветра.
Утром тетушка зашла ко мне и всплеснула руками – я выглядела очень нездоровой. По счастью, она знала, что делать, и тут же вызвала слуг в свою комнату. Велела подать горячий чай с молоком, плотный завтрак, а пока недовольная горничная растапливала камин и прибирала постель, лэра Бирназ отвела меня вниз, в подвальный этаж.
Старый дом, похожий на замок, имел свои секреты. Внизу в кухне жарко горел огонь в огромной печи. На ней готовили еду, на ней за перегородкой булькали котлы с бельем, и там же кипел огромный котел для мытья, а сама печь обогревала купальню, сушильню и комнатки слуг, расположенные тут же.
Вот в купальню меня тетушка и повела, попутно рассказывая, что ее светлость в свое время много путешествовала со своим супругом и знала, что многие болезни начинаются от грязи. Потому сама она каждый день принимает ванну с травами, а слуги обязаны каждый день мыться в общей купальне. И каждый день менять белье и дважды в неделю – форму.
– Это, конечно, очень накладно, – рассказывала мне тетушка, запихивая в низкое темное помещение, окутанное влажным паром, – зато никто в доме не болеет заразными болезнями, все хорошо работают, и слуги соревнуются, чтобы попасть в дом на службу.
В общем, тетушка заставила меня дышать этим влажным паром, потом вымыла меня горьким травяным мылом, помогла высушить волосы и, закутав в собственный теплый капот, отвела в свою теплую комнату.
Завтрак нас уже ждал, но мне было велено сначала выпить кружку чая, сидя в одной сорочке и капоте у огня, и только потом поесть. От этого всего я сильно вспотела, и тетушка обтерла меня полотенцем, смоченным в травяном отваре, а потом помогла надеть мое платье и сделать прическу.
– Если ты понравишься ее светлости, тебе сошьют белье и платья для визитов и на каждый день. Пока же держись в шаге за моей спиной и учись.
Компаньонке мантилья не полагалась. Вдовы носили чепцы, но я была лэри, поэтому просто собрала косы в простой пучок на затылке и заколола шпильками.
– Все, уже десять часов! Пора идти к герцогине! – сказал тетя, и мы пошли.
Ее светлость к этому времени встала и в утреннем платье, надетом прямо на ночную сорочку, пила кофе за изящным столиком в маленьком будуаре. В спальне хлопотали горничные, в гардеробной готовили ванну, а лэри ас Эрвей просматривала толстую тетрадь с записями. Увидев нас, она слегка нахмурилась:
