Девушка пожала плечами.
– Участковый или нет, ты был и всегда будешь тем одним из братьев Вишняковых, – попыталась Пелагея сгладить неловкий момент. Она давно поняла, что братья Вишняковы были самыми горячими холостяками в городе, каждый по-своему очарователен и, несомненно, чертовски сексуален. У всех был свой неповторимый облик, но их объединял тлеющий взгляд, от которого у девушек подгибались коленки.
Артём покачал головой на слова Пелагеи. С этим не поспоришь; это было клеймо, которое он носил с тех пор, как она его узнала. Братья Вишняковы были предметом многих женских влюблённостей, а теперь, когда выросли и окрепли, они стали для девушек и женщин Травнинска объектами желания, звёздами фантазий и грёз.
– Отвечая на твой вопрос, – сказала Пелагея. – Ты не выглядишь паршиво, ты просто кажешься немного уставшим.
Его взгляд остановился на ней, и она почувствовала себя неуверенно. Даже пол, кажется, чуточку качнулся под ногами. Она задалась вопросом, знает ли он, как по-прежнему сильно на неё влияет?
– Кофе было бы здорово, – сказал участковый, сверкнув своей белозубой улыбкой.
Пелагея быстро отвела глаза, прежде чем её тело растаяло на полу, как перегретый шоколад.
– Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы установить камеры видеонаблюдения, – серьёзно сказал офицер.
Она надеялась, что он закроет глаза на вчерашнюю катастрофу, но ей следовало бы знать его лучше. Артём Вишняков ничего не закроет. Но если это не какой-то разбушевавшийся подросток (как предположил участковый), а кто-то, кто ей знаком, то последнее, чего она хотела, – это чтобы Артём вмешался.
Беспорядок, который она оставила в Москве, был её проблемой и только её. Она думала, что отъезд всё исправит, но, возможно, он только всё усугубил. В любом случае, это было её личное дело, и Пелагея считала, что Артёму вмешиваться в это не стоит, поскольку ей придётся разбираться во всём исключительно самой, не прибегая к чьей-то помощи.
С глубоким вздохом она взяла кофе и повернулась к лейтенанту.
– Я не думаю, что это необходимо, – она подвинула чашку через стойку. – Молоко, один сахар, да?
– Ты помнишь, – улыбнулся Артём.
– Моя бабушка всегда говорила, что у меня стальной капкан вместо мозгов, – ответила Пелагея.
– Как твои бабушка и дедушка?
– Хорошо. Наслаждаюсь теплом Кубани и совсем не скучают по снегу. Бабушка записалась на йогу, представляешь?
Её бабушка и дедушка купили второй дом в Краснодарском крае несколько лет назад и проводили там большую часть времени. Предполагалось, что они будут там оставаться только на зиму, но со временем стали приезжать домой всё реже и реже. Старики были настолько любезны, что позволили Пелагее жить у них, пока они греются на южном солнышке. Они сказали, что она окажет им большую услугу, присматривая за хозяйством. Сами же в это время выращивали цветы, ездили на море и наслаждались пенсионерским статусом.
Артём рассмеялся – та же реакция, что была у Пелагеи, когда её семидесятипятилетняя бабушка поделилась с ней новостями.
– Я не могу себе этого представить, – хмыкнул участковый.
– Я не хочу, – сказала Пелагея, и на этот раз они оба рассмеялись.
Пелагея всегда любила его смех. Он смягчал черты лица Артёма и заставлял его зелёные глаза искриться.
Офицер с тревогой посмотрел на чашку кофе.
– Ты не говорила мне, что чашка розовая.
– Это тебя беспокоит?
– Я имею в виду, что она… девчачья.
