Счастье на несчастье, или Другой берег - страница 3

– Ну, похвались, показывай! – Вера, по-свойски зашла на небольшую Герину кухню.

– Ты, о чем? – удивилась Гера.

– О кольце, конечно!

– Так, он мне его не просто подарить принес, а только, если я приму предложение.

– А ты, что не приняла?

– Вот, еще! Я его знать не знаю. Может он с заскоком. Ты забыла при каких обстоятельствах мы с ним познакомились?! Вдруг он наркоман?

– Ой, Герка, даже мне поплохело от твоих догадок! Опять все блох выискиваешь во всем!

– Вера, мне же не восемнадцать и даже не двадцать лет!

– Ну, против правды не попрешь. А почему он тогда покончить хотел не рассказал?

Гера покачала головой.

– Нет. Я не могла его спросить, а он эту тему не затрагивал, будто и не было ничего. И, вообще, он из богатой семьи, окончил Кембридж, в банке работает. И я кто? Цветочница с техникумом. Машина у него крутая и одет он дорого. Нет, не подходим мы друг другу. И мне кажется, что он соврал, что ему скоро двадцать четыре, он явно моложе.

– КрасАвец-то какой! Пальто песочного цвета, голубые джинсы, голубые глаза. Высокий, стройный. Истинный джентльмен!

– Да, джентльмен! Сапоги мне мои помог обновить! Помнишь, как я им радовалась! Кольцо вернула, сирень приняла!

– Ой, ты и впрямь в девках останешься. В твоем цветочном киоске парни своим девушкам цветы покупают, так, что жениха там точно не встретишь!

– Ну, и ладно! Проживу как-нибудь! Давай, что ли и впрямь, твоего ликера по наперстку примем!

– Ой, давай! Я даже и забыла о нем. – и Вера достала из пакета бутылку вишневого ликера.

Антон Савенко ушел от Геры в полном раздрае чувств:

– И впрямь я выглядел, как дурак! С порога – нате, пожалуйте замуж! Правильно, что она меня с кольцом завернула! – корил себя Антон – И, что обо мне девушка подумала? Она меня точно за чокнутого приняла. Спасибо, что не стала расспрашивать, зачем я год назад пытался свести счеты с жизнью. Но разве такое расскажешь! До сих пор не могу вспоминать о Яне, а делиться с девушкой, которую едва знаю и вовсе ни к чему. Правильно она меня бортанула!

Он доехал до дома на Фрунзенской набережной, где жил с родителями пока в его квартире шел ремонт. Отец – в настоящее время известный писатель-фантаст, по первому образованию – физик, сделавший кучу открытий в науке, что принесло ему немало премий и наград. В семье поговаривали, что в молодости его даже хотели выдвинуть на Нобелевскую с еще парой заслуженных метров науки, но в результате каких-то проволочек, а может из-за секретности его докторской, ограничились госпремией и орденом.

Антон усмехнулся: – В молодости! Отцу и сейчас всего-то сорок два! У него разница с сыном каких-то двадцать лет! Мать на десять лет старше отца и ей перевалило уже за пятьдесят, но выглядит она хорошо и очень следит за собой всю жизнь. Она доктор наук, профессор, а ее отец – знаменитый академик Лев Торн до последнего вздоха восседал на научном Олимпе в президиуме. Столько премий, столько наград! И почему я не в них? Наверное, потому, что из-за вечной занятости родителей и их фанатическому служению науке, до поступления в школу рос у деда с бабушкой в донской станице, где дед работал подрывником на шахте, а бабушка фельдшером в медпункте. Дед вышел раньше срока на пенсию по инвалидности, а пенсионный возраст бабушки совпал с рождением внука Антона. Это решило многие проблемы и Антошку отправили к родителям отца на Дон, в их побеленную хату с садом полным фруктовых деревьев: яблок, абрикосов, слив, вишни, а в огороде зрели тучные, полные семечек тыквы, на кустах лопались, истекая спелым соком, сахаристые помидоры. Антону нравилось там; они ходили с дедом на рыбалку, бабушка пекла большой сливовый пирог – это была спокойная, размеренная жизнь пожилых людей. В отпуск приезжали родители и они втроем отправлялись на Черное море, что всего-то в двух ста километрах. Отпуск заканчивался, они возвращали сына старикам, а сами уезжали в столицу, где их ждала насыщенная событиями жизнь.