– Ну, Наташа, спасибо огромное! – не скрывая радости, сказала Ольга.
Моя подруга была умной и очень веселой толстушкой, эдакой очаровательной пышечкой, муж ее просто обожал, души не чаял в ней и в их детях. «Семья – это святое! Все остальное мелочи жизни!» – всегда говорил он. Моя подруга никогда не комплексовала по поводу своей полноты, которая ей, кстати, очень была к лицу, не изнуряла себя фитнесом и диетами. «Никогда я не понимала этих теток, которые ложатся под нож на пластические операции и сидят на этих дебильных диетах в угоду своим мужикам. Бог дал тебе тело, так будь ласка, люби его таким, каким оно есть. А мужик есть мужик, он и от доски уйдет, если та есть будет ему давать одну траву, – смеясь, говорила Ольга. – И в постели ни прижать, ни обнять». Оля была само олицетворение веселой щедрой хохлушки-хохотушки, которое никак не вписывалось в образ нынешних хохлов, ненавидящих русских. Не понимаю, что с ними случилось, откуда проснулась эта ненависть, в чем и где русские дорогу хохлам перешли… У-у-у-у… Куда меня занесло – в политику, терпеть ее не могу, никогда ей интересовалась, но она, эта сучья политика, как ни крути, всегда портила мне жизнь и работу. Наступал кризис, и работа вставала намертво. Как говорится, если ты не интересуешься политикой, политика сама начинает интересоваться тобой…
В своих размышлениях я не слышала, о чем весело щебетала Оля. От раздумий меня оторвал звонок моего мобильного: это был Александр, он сообщил, что завтра к десяти утра он будет ждать меня в фирме и что за мной заедет Владимир.
– Ладно, Оля, мне пора, мне надо еще приготовить поесть и снова собрать чемодан.
Хотя радости мне это не внушало: я знала, что эта поездка будет «билетом в один конец» для Саши – о ужас!
– Как, ты уже уходишь?! И ничего мне не рассказала! – огорчилась Оля.
– Подруга, все потом. У нас еще вся жизнь впереди! А для кого-то она уже заканчивается, – печально произнесла я, прощаясь в дверях с Ольгой.
– Я понимаю, о чем ты, – грустно ответила она. – Ну, давай! Держись! Как все закончится, позвони!
– Ага…
* * *
С такими же печальными мыслями о несправедливости нашей жизни, о том, как решить проблему на работе, я принялась за готовку и уборку, постепенно погружаясь в быт. Так день и проскочил. «И так вся жизнь! – проскользнула у меня мысль, которую я тут же прогнала прочь: – Нет выхода только из гроба, все остальное поправимо!» И уже с более радостными чувствами, когда было покончено с бытом, я залезла с ноутбуком в кровать, собираясь проверить всю почту за две недели, и незаметно погрузилась в объятия Морфея, бога сна.
И снится мне сон. Стою я в глухом лесу. Вдруг лес потемнел, поднялся дикий ветер. Я слышу сквозь шум ветра и листвы, как кто-то отчаянно меня зовет: «Наташа, помоги! Наташа!» Я мечусь по лесу, пытаясь понять, откуда доносится крик. Я никого не вижу, голос становится все тише и глуше. Я в панике озираюсь по сторонам и вдруг внезапно оказываюсь на краю болота: стою на кочке и с ужасом понимаю, что погибну на этом топком болоте сама, а из болота появляется рука и голова человека: «Помоги!..» – захлебываясь тиной, прохрипел человек. Присмотревшись, я узнала Сашу. Я легла на болотную кочку, протягивая Саше руку, и с ужасом поняла, что не смогу его спасти: наши пальцы только скользят, а ухватить его за руку мне не удается. «Помо…» – он издал последний едва слышный звук… и болото поглотило его.
