Зазвонил мобильный: это был Юрий, адвокат агентства.
– Это с работы, – пояснила я Володе. – Да, Юрий Иванович! Что-то случилось?
– Наталья Александровна, здравствуйте! Звоню вам сообщить хорошие новости!
Услышав радостный голос Юрия, я облегченно вздохнула. Юрий сообщил, что «наследник» прислал отказную от этой квартиры, объяснил тем, что не имеет никаких претензий на квартиру, так как после освобождения уедет жить к своей женщине, с которой познакомился по переписке.
– Ясно. Ну, слава богу! – ответила я. – Теперь смотрите в оба, чтоб больше подобное не повторялось.
– Будем стараться! – и Юрий, извинившись за беспокойство, попрощался.
– Все нормально? – спросил Владимир, видя мое просветлевшее лицо.
– Да, все хорошо!.. Володя, спросить хочу: а у Александра действительно все так плохо со здоровьем? Он выглядит просто молодцом, и аппетит у него хороший, только лишь присутствие ингалятора напоминает о его болезни.
Я вспомнила, как моя мама рассказывала, в каких мучениях умирала ее свекровь – без кислородной подушки никак не могла дышать. Мы с мамой вообще удивлялись, откуда у нее появился рак: она всю жизнь жила в селе, дышала всегда чистым воздухом и ароматом роз, которые разводила, не то что мы в мегаполисе. И папа мой тоже умер от рака. Был такой орел-мужчина, думали, ему слома никогда не будет, и тут на тебе: высох на сухарь, зеленоватый с желтизной оттенок кожи, есть вообще не ел ничего.
– А рак чего, печени? – тихонько спросил Володя.
– Нет, кишечник, и это было ужасно, не хочу вспоминать – слезы сами потекли из глаз.
– Извини! А мама твоя?
– Мамы тоже больше нет, уже много лет, я совсем одна.
– Прости, Наташа, я не хотел тебя ранить.
– Ничего, это жизнь! – ответила я. – А вообще, странный он какой-то, этот Александр, он почти ничего не рассказал о себе. Расскажи мне о нем.
– Ну почему странный?! Просто человек не любит говорить о себе, – ответил Володя.
– Вы давно знаете друг друга?
– Да с первого класса, родители его погибли в авиакатастрофе, когда ему было пять лет, и его воспитывала бабушка по матери. Когда ему стукнуло восемнадцать, ее не стало. Мы были в армии тогда, когда ему прислали весть о ее смерти. Мы с ним даже в одной части служили под Ленинградом. Потом, после дембеля, я пошел поступать в мореходку, а Саша ушел в строительство, закончил новосибирский строительный, а потом начал свой строительный бизнес. Не все легко давалось, но он построил свой бизнес.
– А почему он один? Не женился почему? Детей тоже нет…
– Да не везло ему что-то в личной жизни. Была у него одна большая любовь, но не срослось у них почему-то. Его работа была ему и жена, и дети…
– Как и у меня, – задумчиво ответила я. – Верно говорят, подобное притягивает подобное! Ну а ты? Как оказался в его фирме, ты вроде на моряка учился?
– Наши пути в жизни то расходились, то сходились, но мы всегда держались на связи.
– Давай чаю попьем с тортом!
Я поставила чайник на газ и, разрезая торт, что купил Володя, раскладывала его по тарелкам.
– Ну и?.. И дальше что?
– А дальше я получил распределение на Север после вуза, в Североморск, служить на подлодке, а после гибели «Курска» – в ней погибли мои товарищи – я стал сдавать по здоровью, и меня в итоге комиссовали по сердцу.
– Переживал или струсил? – спросила я.
– Не знаю… Скорее первое, а не трус и никогда им не был! – злобно, с обидой ответил Володя.
