Когда лётчики подошли к самолёту, техник доложил Подлесному о готовности борта к вылету. Пока Саша с техником делали контрольный осмотр МиГа перед вылетом, Николай подошел к носовому обтекателю и ласково погладил его, как наездник гладит морду своего коня.
– Здравствуй, «Мигушка», друг мой верный! Как ты тут без меня? – тихо обратился к самолёту Николай, стараясь проглотить подкативший к горлу комок.
Закончив осмотр и подписав ЖПС16, поданный техником, Саша, глянув на Николая, кивнул в сторону самолёта, давая понять, что пора занимать рабочие места на борту, и взялся за стремянку, ведущую в заднюю кабину. Николай тут же устремился в переднюю кабину.
– Товарищ подполковник! Не понял! – с удивлением произнёс техник, заметив данную рокировку, так как привык, что коммерческих пассажиров всегда сажают в заднюю кабину.
– Всё нормально, Кузьмич! Этот пассажир десять лет на таких МиГах отлетал! Из них несколько лет со мной в одном полку. Так что – не переживай! – отозвался со стремянки Подлесный, занося ногу в кабину.
Кузьмич слегка пожал плечами, а потом вслед за Николаем поднялся по стремянке, чтобы проконтролировать посадку лётчика в кабину и помочь ему при необходимости. А чтобы убедиться, что мужчина в передней кабине действительно лётчик и действительно летал на МиГ-29, он решил сначала посмотреть, какие действия будет предпринимать этот загадочный «пассажир».
Поднявшись в кабину, Николай с замиранием сердца сел в катапультируемое кресло, почувствовав суровую жёсткость своего рабочего места, которая всё же давала определённый комфорт. Перед его глазами снова раскинулся до боли знакомый интерьер, по которому он так долго скучал. Вдохнув полной грудью незабываемый запах кабины истребителя, Николай ощутил непередаваемую эйфорию от того, что снова оказался в своей стихии. Последовательно, слева направо, окинув привычным взглядом приборные панели, он несколько раз щёлкнул тумблерами, переводя их в исходное положение. Кузьмич внимательно следил за его действиями, отмечая, что они были правильными. А когда техник увидел, что Николай уверенными движениями встегнулся в подвесную систему парашюта, отрегулировал под свой рост педали, зазоры плечевого и поясного притяга, подключил полётное обмундирование к ОРК кресла, а потом, деловито щелкая тумблерами, начал проверять системы самолёта, он успокоился, так как убедился, что этот человек действительно не гость в кабине истребителя. Закончив проверку систем, Николай дал технику команду на снятие чек. Сняв наземные предохранительные чеки с рукоятки аварийного сброса фонаря и с поручней катапультирования, Кузьмич пожелал Николаю счастливого полёта, дождался, пока опустится фонарь, и проконтролировал его закрытие. После этого он спустился на бетон и убрал от самолёта стремянки. Подключив к самолёту переговорное устройство, Кузьмич стал перед ним так, чтобы лётчик хорошо его видел.
Убедившись, что все системы истребителя работают исправно и можно запускать двигатели, Николай доложил Александру по СПУ17:
– К запуску готов!
– Запрашивай «Мушкет»! Позывной три полста семь.
– «Мушкет», три полста семь! Прошу запуск, – произнёс Николай, нажав тангенту радиостанции.
– Три полста семь, запуск разрешаю! Давление семь-пять-восемь, – почти сразу отозвался руководитель полётов.
– Давление семь-пять-восемь установлено, запуск разрешили, три полста семь, – привычно дал подтверждение Николай.
