Счастье с горьким привкусом неба - страница 18

. Истребитель, увлекаемый огромной силой тяги двигателей, за восемь секунд набрал скорость отрыва, и Николай плавным взятием на себя ручки управления оторвал его от земли. Убрав шасси и закрылки, он подождал, пока самолёт в пологом наборе высоты наберёт достаточную скорость, а затем энергичным боевым разворотом лёг на курс двести восемьдесят и крутой горкой начал набирать заданную высоту.

Только в установившемся наборе высоты Николай смог немного расслабиться и осознать, что он реально летит на родном МиГе. Взлёт на форсаже настолько скоротечен, что на размышления времени просто не остаётся, так как нужно выдерживать направление взлёта, следить за скоростью и работать с арматурой кабины. Николай взлёт ощутил каждой клеткой своего организма, которые в совокупности сформировали непередаваемое чувство эйфории. И это чувство просто переполняло его. В общем, душа Николая сейчас просто пела. Он привычно скользил взглядом по приборам, которые показывали, что полёт проходит в штатном режиме и в заданном направлении. Посмотрев направо и налево, Коля в который раз восхитился красотой мощных кучевых облаков, которые были похожи на летающие горы.

– Три полста семь, нижний край тысяча восемьсот, пять-шесть баллов, – передал Николай на аэродром нижний край облачности по маршруту и её плотность по запросу с земли.

– Принято, три полста семь. Верхний край подскажите, – отозвался руководитель полётов.

– Подскажу по проходу.

– Ну могЁм! – с восхищением произнёс в СПУ Александр, который до этого сохранял молчание, чтобы не мешать Николаю производить взлёт. Всё это время он зорко следил за всем, что происходило на борту и был готов в любое мгновенье взять управление на себя, если бы Николай допустил какую-то ошибку в технике пилотирования. Но его однокашник не допустил ни одной ошибки, и это говорило о том, что как бы там ни было, а лётчик он первоклассный, если по прошествии такого количества времени смог сохранить свои лётные навыки на довольно высоком уровне.

– Не могЁм, а мОгем! – ответил с улыбкой Николай, повторив фразу Маэстро из его любимого фильма «В бой идут одни “старики”».

Двигатели размеренно шуршали в хвосте на крейсерском режиме, стрелка высотомера неустанно вращалась, отсчитывая десятки метров высоты, и с каждой секундой самолёт всё выше и выше уходил в бескрайнее небо.

– Три полста семь, верхний край шесть сто, вне облачности видимость во всех направлениях десять километров, опасных явлений не наблюдаю, – передал Николай на КДП метеоусловия полёта.

– Принято! – услышал он лаконичный ответ.

Любуясь красивыми пейзажами, виднеющимися за бортом, Николай вспомнил момент, когда он с Милен летал в Ниццу, и как они беседовали о небе. И ему очень захотелось, чтобы Милен сейчас каким-нибудь волшебным образом смогла увидеть его полёт, и чтобы она была искренне рада этому важному для него событию. А ещё было бы лучше, чтобы она сейчас сидела в задней кабине вместо Александра. И тогда она сама смогла бы ощутить все те же эмоции, которые сейчас переполняли Николая.

– Николай! Входим в зону. Ниже трёх тысяч не опускайся, выше девяти тоже не лезь, – прервал Александр романтические размышления Николая.

– Понял!

– Докладывай!

– Три полста семь, третью зону занял, разрешите работу, – произнёс Коля в эфир.

– Работайте по заданию, три полста семь, – отозвался руководитель полётов