Счастье с горьким привкусом неба - страница 21

– «Мушкет»! Здесь поисковый, двести сорок первый! Ждём указаний, к взлёту готовы! – услышал Николай в эфире доклад командира вертолёта Ми-8 ПСС25.

– Поисковый, взлёт разрешаю! Давление семь-пять-два, ветер шестьдесят градусов, три метра. Курс на аварийный борт двести девяносто, смещается вправо, удаление сто сорок, – дал руководитель полётов «добро» на взлёт спасателей.

– Информацию принял, взлетаю, двести сорок первый.

«Молодцы, мужики! Быстро среагировали. Значит не долго по лесам и полям бродить придётся», – подумал Николай.

Тем временем самолёт пересёк нижнюю кромку облаков, которая находилась на высоте две тысячи триста метров, и Николай увидел перед собой лесистую местность, временами перемежающуюся с лугами. Населённых пунктов по курсу снижения не было, поэтому можно было катапультироваться.

– Коля! Что там впереди? – поинтересовался Александр, так как из задней кабины обзор вперёд сильно ограничен.

– Чисто! –ответил Николай.

– Тогда приготовиться к прыжку!

– Готов! – доложил Николай, переставив ноги с педалей в ложементы катапультного кресла, прижав голову к заголовнику, взявшись за поручни катапультирования и напрягая все мышцы тела.

– Внимание! Прыжок! – скомандовал Александр и потянул поручни катапультирования.

После этой команды время для Николая как будто замедлилось. Сначала хлопнули пиромеханизмы аварийного сброса фонаря, он сорвался со своего места и упругим потоком воздуха его сразу же унесло назад. Одновременно с этим сработала система притяга, которая плотно притянула плечи, поясницу и голени Николая к креслу. Специальные устройства, расположенные под бёдрами, немного приподняли колени, завершив фиксирование ног. В довершение ко всему, в защитном шлеме хлопнул маленький пиропатрон, автоматически опуская перед глазами лётчика защитный светофильтр. Всё это произошло за десятые доли секунды, но разум Николая каждое из этих событий фиксировал по отдельности.

Как только отработали все подканалы притяга, сзади раздался громкий хлопок и короткий, но мощный шипящий звук – это сработал комбинированный стреляющий механизм катапультного кресла задней кабины, которое вынесло Александра за пределы терпящего бедствие самолёта. Николай весь сжался, так как через шесть десятых секунды система должна была автоматически привести в действие стреляющий механизм и его кресла. Прошло мгновенье, второе, третье… И ничего!

Николай, не ощутив мощного пинка под зад, сразу вернулся к реальности, и инстинктивно потянул поручни катапультирования своего кресла. Опять ничего не произошло! Ещё раз потянул, сильнее… Кресло из самолёта не выходило… Николая тут же бросило в жар, в висках до боли застучало, дыхание мгновенно участилось. Он начал понимать, что… жить ему осталось, пока самолёт долетит до земли. На мгновенья он растерялся, но потом собрав в кулак всю свою волю, глянул на высотомер. Высоты оставалось чуть больше двух тысяч метров, что с учётом скорости снижение оставляло ему примерно двести десять секунд жизни…

– Я три полста семь, говорит капитан Гудимов, второй лётчик спарки. Подполковник Подлесный только что катапультировался из задней кабины. Засекайте место. Электропривод катапультирования переднего кресла не сработал. Ручное катапультирование тоже не сработало – видимо, не снялась какая-то блокировка со стреляющего механизма. Похоже, вариантов у меня нет… Прощайте, мужики! – передал Николай в эфир последнее сообщение, и потом снова стал пытаться привести в действие комбинированный стреляющий механизм своего кресла.