Маленький Вася, взятый домой, оправдывал худшие ожидания Леши. Врал, скандалил, писался. Ломал предметы. Разводил грязь и отказывался убирать за собой. То есть творил и вытворял по полной программе.
Но единожды побывав на работе у старшего брата Анны – кинолога Матвея, влюбился в овчарок. И это сразу дало главе семьи Бобровых – Анне надежду. Даже уверенность, что все наладится.
Васю теперь возили в питомник и домой к Матвею два раза в неделю. И этих визитов он ждал. Перед ними он даже начинал сотрудничать. Шевелился, по крайней мере. А не только требовал и просил.
Анна не расслабилась, но, как ей показалось, нащупала тропинку к сердцу ребенка.
Когда она сказала Леше, что надо брать щенка, случилась неожиданная вспышка гнева. Муж заорал, что одного уже взяли. Спасибо большое. И достаточно этой таблетки счастья. Второе писающее, скулящее и воющее он не перенесет.
Анна оказалась в патовой ситуации. Муж уперся. Васю она пока продолжала возить в гости к брату, а раз в неделю и на работу к нему. Но это выматывало. Долгие часы дороги в два конца.
Анна пробовала уговорить мужа. Леша – ни в какую. Нет. Щенок – равно развод. Осознай, женщина.
Она только-только поняла, как быть с Васькой. Как ему помочь растить в себе внутренний стержень. Прогулки с щенком и забота о нем – были намечены главными вешками пути в светлое будущее.
И тут – контрреволюция. Мятеж в доме.
Расстроенная Анна пожаловалась по порядку: Барсику, подружке Свете, жене Матвея – Людмиле, самой себе и той самой приемной маме, которая уже пятерых детей подняла. Все вроде как посочувствовали, но намекнули или сказали прямо, что она, видимо, поспешила с опекой. И преувеличила согласие мужа. Не оценила, насколько Леша не одобряет идею. То есть Анна сама же и создала ситуацию, из которой теперь не знала, как выгребать. Эта горькая правда жизни ей сейчас совершенно не помогла.
Вася подрался в садике. На следующий год он должен идти в школу. У Васи обострились все болячки разом. И гайморит, и гастрит, и пять свежих дыр в зубах появилось чуть не за одну неделю. Практически мгновенно. А Вася и стоматологи заслуживали отдельного эпического повествования. Об этом – в другой раз. Васина левая нога, которая чуть короче правой и поэтому в специальной обуви, взялась нещадно болеть. Операции планировали, но позже. Более того, прогноз на полное исправление дефекта у врачей был благоприятный. Но это счастье когда еще случится! Оно – впереди. До этого светлого момента – попробуй дотяни сегодня.
Анна обиделась на мужа. Постаралась помириться, но только сделала хуже. В процессе общения обменялись упреками и поругались еще сильнее.
Анна чувствовала себя в безвыходной ситуации. Но мысль сдать мальчика обратно ей в голову не приходила. Она заранее себе так все поставила. Что бы ни случилось – наш, мой. Будем разгребать. Или, не дай бог, мучиться. Но не вернем.
Вася козлил. Муж угрюмо молчал. Полные штаны счастья в семействе.
Анна понимала, что не справляется. Сын родной ей так и заявил, что, мол, облажалась ты, мать. Анна бросила трубку. Действительно, попытка пожаловаться Сашке вылилась в ссору теперь уже с ним.
Сама виновата.
Сама – молодец.
Допустим. А делать-то что?
На этом самом месте, ну, если честно – на выходе из подъезда, Анна и сломала ногу.
Упала она на глазах у Васи. Сдерживалась, чтобы в голос не орать. Кусала губы, шепотом ругалась. Телефон как раз был в руке – выронила, вдребезги. Даже не позвонить.
