Счастливый Цезарь - страница 12

– Машину нам надо, Андрюша, – сказала жена.

– С шофером, чтобы он меня из пивной довозил до дому, – усмехнулся Андрей Петрович.

– Сама привезу, была бы машина, – не спорила о пивной жена…

Он принял ванну.

Поужинали, в тишине. “Детей бы надо завести”, – вяло подумал он. – Но разве через детей спасешься?”

Включил телевизор. “Проклятые ящики, наполненные жизнью”.

– Хочешь смотреть? – спросила она.

Он выключил – изображение погасло.

– Иди ко мне, – позвала ласково.

“Готовится, – подумал. – Ну, сегодня ты моей кровушки не много попьешь, – улыбнулся ей тоже ласково. – А ведь люблю. Знаю, что по капелькам тратит, а люблю. И сладко!”

Обнял. Постояли, прижавшись друг к другу.

Потом в постели пригляделся к ней после любовной ласки. Она лежала, закрыв глаза. Ресницы темные. Тени под глазами, а черточки все облика так пронзительно обострились, прямо огонь какой-то играл у ней в лице…

“Ну, ведьма, чистая ведьма“, – вздохнул он. А она глазищи открыла, в них темно, и только глубина эта горячая.

– Ты знаешь, – сказала, – мне прямо чудилось, будто мы с тобой, а сверху еще два глаза на нас, страшные серые и холодные, глядят. Ты чего за мной подглядываешь?! – резко спросила.

– Я сегодня узнал про спасение от смерти. Смерть побеждает только любовь, – сказал Андрей Петрович, задумчиво на нее взирая.

– Значит, мы с тобой не умрем? – она сладко потянулась. – Ведь мы с тобой друг друга любим? Правда, любим?! – прижалась, однако он отстранился.

– В том все и дело, что любовь не простая должна быть. Вот ты мне признайся, как ты меня любишь?

– Да как захочешь, дурачок, – хихикнула она.

Андрей Петрович поморщился.

– Не в этом смысле… Ты меня любишь как человека, такого как я есть голенького, или со всем остальным в придачу?

– Конечно, голенького, не одетого же.

– Не шути шутки, – сказал Андрей Петрович. – Любовь должна быть только в отношении меня такого, Каков я есть На Самом Деле! А если я и сам не знаю – каков я? Настоящий-то! И потом баба сама должна быть человеком, для настоящей любви требуется и женщина соответствующая.

Жена на такие речи обиделась.

– По-твоему, – говорит, – я не настоящая баба?

– Не в том дело, – морщится Андрей Петрович и корит себя за то, что дурацкий с ней разговор затеял.

– Нет! Ты мне, пожалуйста, скажи прямо: не устраиваешь, мол, ты меня, не угодила?

– Да ты пойми, – увещевает он, – тут загадка: себя-то мы не знаем, кто мы такие? Может, пришельцы или нежить? А спастись только люди могут при помощи вот такой настоящей любви друг к другу. Для этого загадку эту надо разгадать. Вот ты, к примеру, кто ты?

– Жена твоя, глупенький, жена!

– Неет, не в том смысле, На Самом Деле, кто Ты?

– И на самом деле тоже самое, – улыбнулась она. – Совсем ты скоро у меня свихнешься. Меньше пить надо…

– А я вот не знаю, кто я такой на самом деле? Может, марсианин? Погляди, у меня глаза пустые или нет? – он придвинулся к ней и стал глядеть прямо в зрачки жены. Та даже отодвигаться стала.

– Да что с тобой? С чего они у тебя пустые? Очень даже наполненные, ты у меня умный, – погладила по щеке.

– Потому что у марсиан глаза пустые, – пояснил он задумчиво.

– Ты думаешь, есть настоящие пришельцы? – поинтересовалась жена.

– Да мы все, может, и есть самые настоящие. Пришли, только не помним себя, потом уйдем… Вот вспомнить бы, откуда мы взялись и зачем тут сидим пожизненно?

– Некоторые совсем “ниоткуда”, а “сидят” с очень даже большим удобством. Они хорошо знают “Зачем”. И за твой же счет устраиваются, пока ты раздумываешь…