* * *
Остаток дня пролетел незаметно. Взявшись за руки, мы бродили по улицам, сидя в обнимку в кафе, ели мороженое, запивая его капучино со взбитыми сливками, разговаривали, смеялись или просто молчали, глядя друг другу в глаза, растягивая убегающее от нас время.
Темнело, пора было возвращаться домой.
– Я отвезу тебя.
– Хорошо.
– Завтра обязательно позвоню и заеду за тобой, сразу после работы.
– Договорились, – снова кивнула я.
Противно защемило сердце. К ощущению счастья примешивалось необъяснимое, непонятное мне самой тревожное чувство.
Мы молча подъехали к дому Бориса. Выключив мотор, Клаус повернулся ко мне.
– Не хочется уезжать.
– А мне не хочется тебя отпускать.
Я прильнула к нему и прижалась губами к его губам, чтобы в следующую секунду выскочить наружу, понимая, что ещё мгновение – и я просто не смогу уйти от него сегодня.
– Цветы, Магусья.
Выйдя из машины, Клаус протянул мне красную стеклянную вазу. Великолепные розы, словно стойкие сказочные солдатики, всё-таки пережили этот день взаперти.
– Спасибо тебе…
– До завтра, – улыбнулся он.
Помахав ему на прощанье рукой, я вошла в дом, прислушиваясь к удаляющемуся шуму мотора.
С вазой в руках я тяжело поднималась по лестнице. Казалось, кто-то привесил к моим ногам стопудовые гири.
Дверь открылась. Ядя с беспокойством всматривалась в моё лицо. За её спиной маячил Борис.
– Ясненько, – крякнул он, принимая из моих рук вазу с цветами. – Его подарок?
– Угу, – кивнула я.
– Молодец мужик. Похоже, наш человек. Или как? Марусь, ты чего с лица-то спала? Случилось что?
– Всё нормально, Борь. Устала немножко, – нехотя ответила я и прошла в комнату.
– Нда-а, – протянул Борис, водружая вазу на стол в большой комнате. – Ложись спать, Марусенька, утро вечера мудренее.
– Спокойной ночи, Машенька, – пожелала мне Ядя. – Если захочешь, расскажешь мне обо всём завтра, договорились?
– Да, конечно, спокойной вам обоим ночи.
Я разделась и легла в постель, но сон не шёл. Что-то мешало мне чувствовать себя абсолютно счастливой, но что? Откуда эта тревога? Мысленно разобрав по косточкам весь сегодняшний день, я не нашла ни одной причины грызущему меня беспокойству.
«Беспочвенная паранойя», – поставила я себе диагноз. Пора было с ней заканчивать. До встречи с Клаусом оставался остаток ночи и чуть больше половины завтрашнего дня. «Всё будет хорошо», – постаралась я убедить саму себя и, поворочавшись ещё немного, уснула.
* * *
Проснувшись на следующее утро, я почувствовала себя свежей и отдохнувшей, вчерашние тревоги улетучились в небытие как нелепые и надуманные. Боря был прав: утро действительно всегда мудренее вечера.
Сладко потянувшись, я посмотрела на часы. Почти десять. Борис уже давно на работе. Из кухни доносилось позвякивание посуды. «Ядя снова колдует», – улыбнулась я, уловив носом просочившийся под дверь сладковатый запах корицы.
Мурлыча что-то себе под нос, я накинула халатик и, дошлёпав босыми ногами до ванной комнаты, брызнула себе в лицо холодной водой. Решив, что умылась достаточно, я отправилась на кухню.
– Доброе утро, Маруся!
– Доброе, доброе, Яденька! М-м-м! Какие ароматы! Божественные! Ты просто волшебница!
Я чмокнула её в щеку.
– Твои любимые блинчики с корицей. Садись скорее за стол!
Есть с риском не влезть в новые джинсы или не есть, отдав предпочтение фигуре? Хм… Вопрос жизненно важный. А, пропадай моя телега! Решив рискнуть, я положила на тарелку горячий душистый блинчик. Ядя налила нам в чашки кофе и уселась напротив.
