К бабке не ходи, Курочкина трындела со своим ёбарем, которого отправила в отставку. Ну, огонь-женщина, это при живом-то муже? Хотя кто бы говорил… Но у меня есть алиби – я не знал, что она замужем. А вообще, с замужними я ни-ни…
Так вот, этот холёный перец меня уже изрядно достал своим нытьём. Он не обращал внимания на любопытствующую толпу, и на алые от смущения щёки Милы, ему просто хотелось утвердиться, пусть и за счёт репутации женщины, что ещё недавно грела его постель. Права Мила, тряпка он.
Спасти?
Хм… Вопрос.
Пока мой мозг взвешивал все плюсы и минусы, ноги уже несли к повздорившей парочке.
— Ты обиделась, что я перенес совещание? — эх… явно не о совещании он говорил, придурок. Да весь его вид просто кричал о том, что эта женщина ему не чужая. Он словно нарочно накалял обстановку, чтобы она прогнулась под давлением общественностью. Но Курочкина не так проста…
Она была в гневе! Казалось, что в любой момент из её ноздрей вырвется пламя, чтобы спалить горе-любовника. Она хоть и румянилась, но продолжала стоять на своём.
Ладно, Людмила Аркадьевна, спасу.
В благодарность за один из крутейших трахов в моей жизни. Вроде все как всегда, а ведь до души ментовской пробрало и до сих пор не отпустило. Смотрю, а яйца аж вибрировать начинают. Магнетическая какая-то. Сильная. Яркая. Бомба с отложенным стартом, который ты никогда не сможешь предугадать.
— Милок, — я довольно нагло уложил руки на её талию и впечатал спиной себе в грудь с такой силой, что Мила выронила стон. Она вскинула голову, и я вновь обжегся о её горящие глаза. Зелёные, как у ведьмы, с яркой чёрной радужкой. Зрачки расширились, губки-бантики распахнулись, транслируя полную растерянность. — Пойдем, сладкая, там конкурсы начинаются.
— Кирилл… — только и смогла выдавить она, но покорно кивнула и развернулась к сцене.
Я отпустил её, позволив на мгновение затеряться в толпе коллег, а сам резко развернулся, сгребая за грудки этого очкарика.
— Ты кто?
— Зорин…
— Слушай, Зорин, ещё раз свой взгляд забудешь в её сиськах, я забуду, где твой хер зарыл. Ясно? А если и найдешь, то будешь свой хер по кусочкам собирать и слезами омывать. Я достаточно красочно описал перспективу?
— А ты кто?
— Недостаточно, очевидно, — усилил хват, цепляя пальцами ворот так, чтобы пидорский накрахмаленный воротничок, застегнутый на все пуговицы, впился в его горло. — Что ж ты, ботан, непонятливый-то такой?
— Все! Все! — он жалобно застучал кулаками по моей груди.
— Не отсвечивай…
Я бросился в толпу и вовремя, Милка уже со всех ног бежала в сторону женской уборной, но что – я зря тридцать три балла набрал на квалификации? Догнал, схватил негодницу и уже в отработанной манере потянул на себя.
— Милок, ну куда же ты?
— Чибисов, — зашипела она мне в шею. — Ты следишь, что ли?
— Нет, это ты постоянно мне дорогу перебегаешь.
— Спасибо за улаженный скандал, но это ничего не значит. Отпусти… — девушка упиралась руками мне в грудь, но чем отчаяннее она пыталась вырваться, тем крепче я прижимал её к себе. Ладонью удерживал её голову, заставляя склониться к плечу.
— Что ж ты вспыльчивая-то такая? Откуда в тебе столько огня, Людмила?
— Меня Люся зовут, — прошептала она и со всей дури вонзила свои зубки в шею.
— Люся, так Люся. Только я буду тебя называть Милкой, как шоколадку, — платье из тонкого шелка провоцировало меня. Я как придурок щупал свою добычу, водил по силуэту, аккуратно скользил по рукам и всё время дышал… дышал… Обворожительно-сладкий аромат. Точно, шоколадка…
