– Почему ты сделал это? – кричу я, и слова вырываются с такой силой, что кажется, сама злость их поддерживает.
В этот момент я не осознаю, что наша борьба – это не только физическая, но и душевная. Это столкновение двух мировоззрений, двух человек, которые когда-то были близки, но теперь оказались по разные стороны баррикады.
С еще большей силой, кровь покрывает его лицо, но Райан не обращает на это внимание. Его глаза прикованы ко мне, пытаясь причинить еще больше боли. В его улыбке ни капли сожаления – лишь непреклонная решимость и победа.
– Я трахал ее в твоем доме. – смеется он, поднимая голову выше. – Пока ты делал за меня работу, я кончал в нее снова и снова.
– Сукин сын! – разрываюсь от отчаяния я. – Ты чертова мразь!
Достав нож, я разрезаю веревки и поднимаю его за грязный воротник рубашки, бросая прямо на ледяной бетон. Удары теперь были сильнее, и я не мог остановиться. С каждым движением в памяти всплывала ее улыбка, голос, касания, и я чувствовал, как мой гнев усиливается.
Я убью его за то, что он отнял у меня.
Он из последних сил пытается увернуться, но моя ярость была слишком сильной. Поэтому, не сбавляя оборотов, я продолжал бить его, пока мы были на этом складе один на один.
– Ты никогда не отмоешься от этого! – кричу я, кладя руки на его шею. – Я мог бы убить тебя одной пулей, но так хочется, чтобы ты прочувствовал хотя бы парочку процентов того, что испытываю я!
Но с каждым ударом он не становился слабее. Я мечтал, чтобы он сдох от моих рук, пока силы покидали меня. Слабея с каждой секундой, я исчерпал гнев, ощущая, как ноги падают на землю.
Опустившись на колени, я рыдал от отчаяния, которое захлестнуло меня. От беспомощности, от того, что ничего не могу исправить. Не могу поверить, что позволил ему убить ее.
Он настоящий монстр, которого я приручил сам.
– Подонок. – шепчу я, облокачиваясь на ладони. – Я доверял тебе, как себе.
Райан переворачивается на спину, выплевывая из своего поганого рта кровь. Его грудная клетка едва поднимается, и он закрывает глаза, пытаясь набраться сил. Но все мое внимание переходит на шум от сирены полиции. Так, будто они предупреждают, что это последний мой шанс на побег.
Осознав, что времени у меня крайне мало, я поднимаюсь на ноги, достав пистолет из-за спины. Направив его на Райана, я чувствую лишь полное разочарование. Он тот, кто должен был умереть с самого начала.
– Открой глаза! – холодно и жестоко, кричу я, словно говорю с мертвым предметом. – Открой чертовы глаза, чтобы я видел, как ты сдохнешь!
Мой палец оказывается на курке, но потом я чувствую, как кто-то хватает меня за плечо, таща в сторону выхода. Я не свожу своих глаз с полуживого Райана, пытающегося подняться на ноги.
Руки начинают трястись, и я нажимаю на курок снова и снова, не попадая в цель. По щекам текут слезы, сливая все картинки воедино. Я швыряю Кевина в сторону, в полном гневе покидая заброшку, где не смог все довести до конца.
– Если бы мы не ушли сейчас же… – произносит он, пряча меня в каки-то кустах. – Тебя бы уже словила полиция.
– Я не смог убить его. – моя голова кружится, но я продолжаю идти вперед, постоянно оборачиваясь назад. – Я должен убить его. Вернуться и убить его.
– Джейкоб! – останавливает меня Кевин. – Нас ждут! Ты подставишь всю семью, если сейчас не вернешься.
Я метаюсь, как зверь в клетке. Чувство неумолимой жажды мести разливается по телу вместе с глубокой болью за семью, которая подарила мне настоящую жизнь. Я разбит отчаянием, но в то же время одержим желанием наказать Райана.
