«Год», – тихо рычит он. «О чем ты думала?»
Карета начинает трогаться с места.
«Я удивлена, что никто другой не пытался связать тебя так долго.»
«Они все высказали свои запросы коротко и лаконично», – парирует он. «Я быстро их выполнял и возвращался в свое царство. Вот как это должно работать.»
«Твое царство и души в нем – будут ли они в порядке без тебя?»
«Какое-то время, да», – неохотно отвечает он. «Деятельность моего царства более или менее управляется моей волей, даже когда меня нет рядом, чтобы непосредственно за этим следить. Но мне никогда не приходилось покидать Навь на такой долгий период. Я не уверен, что произойдет в подземном мире, если я буду отсутствую целую неделю, не говоря уже о целом годе.»
Я чувствую, как он смотрит на меня.
«Полагаю, когда придет мое время прибыть в твое царство, я пожалею об этом», – говорю я.
«О да. Я лично прослежу за судом над твоей душой.» Злобное ликование окрашивает его тон.
«Делай со мной, что хочешь», – рассеянно говорю я. «Пока ты привязан ко мне, и я могу спасти как можно больше жизней, мне все равно, как ты меня потом накажешь.»
ЧЕРНОБОГ
Я, может, и не очень интересуюсь интимными отношениями, но я много узнал о них из деяний душ, прошедших через мое Горнило Душ.
Когда прекрасная Царица прислоняется головой к окну кареты и шепчет. «Делай со мной, что хочешь… Мне все равно, как ты меня накажешь», по моему телу пробегает волна незнакомого ощущения.
Это слабый, вибрирующий жар в сочетании с внезапным осознанием нежной линии ее шеи, угла ее челюсти, мягкой бледности ее щек и хрупкости ее тонких пальцев.
Ее слабость по сравнению с моей силой. Ее податливая плоть, мягкая и гибкая под моей, пока я наказываю ее за то, что она поработила меня таким образом.
От этой мысли у меня в животе пробегает еще одна волна жара, и я ерзаю на мягкой скамейке кареты, хмурясь и недовольный собой.
«Ты ешь и спишь, пока ты в мире смертных?» – спрашивает она.
«Да. Мое тело телесно, если не смертно. Оно функционирует», – я кривлю губы от отвращения, – «как человеческое.»
«Ты презираешь нас, не так ли?»
«Точно так же, как олень презирает белку.»
«Я не белка.» Она возмущается моим высказыванием.
«Ты предпочла бы быть крысой?»
«Ты говоришь ерунду.»
На самом деле, так оно и есть. Я ни с кем так не разговаривал – даже не могу сосчитать, сколько лет прошло с тех пор, как у меня был настоящий разговор. Души, приходящие в мой мир, не совсем настроены на дружескую беседу. Не то чтобы я потакал им, если бы они даже и были настроены на дружескую беседу. И мои собратья-боги не любят мою компанию, как и я их.
Некоторое время мы с Царицей сидим молча. Меня раздражает то, что меня заперли в таком маленьком пространстве. Здесь, в смертном мире, я не могу позволить своему сознанию свободно расширяться – оно заперто в моем черепе. Я чувствую, что должен вырваться из кареты, подпрыгнуть в воздух и взлететь. Терзаемый невыносимым беспокойством, я двигаю ногами и телом так и этак, пытаясь устроиться поудобнее.
«Перестань ерзать», – шипит Царица. «Это раздражает.»
«Хорошо», – рычу я, снова меняя позу.
«Ты совсем не такой, каким я тебя представляла», – говорит она мне.
«Это должно задеть мои чувства?»
«Я думала, ты будешь темнее, страшнее.»
В ответ я позволяю магии вытечь из меня в извивающихся тенях, которые взбираются по салону кареты, скользя к Царице. Она внимательно смотрит на них, но не съеживается, когда они ее касаются.
