— Я бы мог стать боевым магом, — мечтательно говорил Пат.
— Ага, будь у тебя магия! — смеялась я.
— Ой, молчи, стрекозявка! Тебе боевая магия и не светила бы. Максимум — попала бы к бытовникам!
— Пф!
Я вспомнила этот наш давний разговор, а вместе с ним еще кое-что! Патрик именно тогда поведал мне о распределении по факультетам. Этим занималась вовсе не приемная комиссия, как можно было подумать, и от желания студента тоже ничего не зависело.
Распределяла по факультетам Арка Возможностей, под которой проходили кандидаты.
Хлипенькая такая арочка на входе, очень старинная. Говорят, ее привезли не разбирая из какого-то древнего города. Камни в ней были изъедены временем, удивительно, как еще не выпали из кладки.
Ни замка, ни ворот. Сквозь проем каждый желающий мог полюбоваться корпусами, сложенными из белого камня, центральной площадью с фонтаном, чистыми аллеями. Арка будто приглашала зайти.
Патрик, будучи в столице, пробовал не единожды. Да только, пройдя под аркой, он всякий раз оказывался снаружи. Со стороны это выглядело так, будто Пат ходит туда-сюда, а лицо его становится все более обескураженным.
Зайти в академию мог лишь тот, в чьей крови жила магия. И сразу, без лишних разговоров, Арка Возможностей устраивала ему испытание, по итогам которого решалась судьба — боевиком ли станет кандидат, целителем или бытовником.
— Проклятие… — пробормотала я. — Как же я позабыла!
— Что? — спросил джинн, хотя я вовсе не к нему обращалась.
— А ты не знаешь, такой вездесущий? — уколола я его.
— Узнаю, через пару мгновений, — невозмутимо ответил он.
Я махнула рукой.
— Мы не зайдем! Я об этом не подумала сразу, но сейчас вспомнила: попасть в академию могут только маги! А я не маг!
— Идем, — сказал Редьярд, он оставался все так же бесстрастен. — На месте разберемся.
У Арки Возможностей толпились люди. Присмотревшись, я поняла, что у входа в академию стоят будущие студенты и родители, пришедшие проводить чад. Судя по одежде, своей очереди ждали выходцы из всех сословий. Удивительная вещь — магия, никогда не угадаешь, в ком она может проснуться.
Мы, вернее, я — ведь джинн оставался невидим — пристроилась за пухлой женщиной и ее упитанным сыном, который старательно жевал пирожок, а его мать держала наготове второй. Нет, ну где справедливость? Почему магия досталась этому толстяку, а не моему любимому брату?
До носа долетел одуряюще вкусный запах сдобы: в корзине, которую женщина нервно сжимала в руке, лежала целая гора пирожков. Под ложечкой снова засосало от голода.
Я гордо отвернулась, но женщина успела заметить мой жадный взгляд и тут же протянула мне пирожок.
— Держи-держи! — ласково сказала она. — Еще горяченький! Все утро пекла, а Мик отказывается с собой брать! Всех бы угостил!
— Мам! — взревел Мик. — Ну куда я их возьму! Мне предстоит испытание! Может, придется сразиться с драконом! Я что, должен закидать его твоими пирожками?
Женщина промолчала, но, по-моему, мысль задобрить дракона пирожками не показалась ей такой уж глупой.
— А тогда сам ешь! — буркнула она. — Зря я, что ли, с четырех утра на ногах!
— Дай сюда!
Мик забрал у матери корзину и прошелся вдоль очереди, одаривая всех пирожками. Мне достался еще один, с капустой.
— А что же ты, детка, без родителей? Совсем одна? Кто тебя провожает? — спохватилась женщина.
Только не реветь! Я встретилась взглядом с темными глазами джинна. Удивительно, что он не попытался снова меня уязвить: как раз представилась возможность.
