Седьмая рота - страница 13

Самое запоминающееся из того « стояния» в полевом лагере полка, это огневые тренировки совместно с минометчиками. Это были шоу, больше боялись не за результат и оценки, а чтобы у минометчиков мина не улетела вертикально вверх естественно с возвратом в исходную точку отправления. Корректировка ими огня, это «особая часть» боевого устава артиллерии, ноу хау офицеров «пиджаков». «Первый, первый, я третий, чутарик назад!», «Первый первый, я второй – Дэцл левее!». Оно и логично, в те девяностые годы посокращали военные артиллерийские училища, да и в целом престиж армии был низок, вот и не хватало в боевых частях профессиональных офицеров. К тому же многие профессионалы, командиры взводов, лейтенанты, погибли уже в начале войны. В нашей роте из профессионалов был ротный Серега, я, прапорщик старшина и техник роты тоже прапор. Все три командира взвода были с гражданки, «пиджаки». В минометных взводах и батареях картина по кадрам была точно такая же, вот эти «кадры» и использовали свою особую систему корректировки огня минометов. Как то, Сергей спросил у командира минометной батареи «Колюня, как то вы по новому и с фантазией корректируете огонь батареи? Интересные у вас еденицы измерения. А сколько чутариков в одном Дэцеле?» Долго смеялись не дожидаясь ответа. А потом он сказал —« Я их единицы измерения Дэцелы и Чутарики уже по тону голоса определяю, так сказать, на уровне прямого чтения мысли, зато боевики никогда не поймут нашу кодировку!». Это он правильно подметил. Но всё же по результатам попаданий, эти Дэцелы и Чутарики уже хорошо понимали друг друга используя свои «пиджаковые» единицы измерения и даже сила Кореолеса им никак не мешала попадать в цель.

Опорный пункт

на поляне ПТУР

Прошёл уже 22 год и не всё сейчас вспомнишь, многие нюансы и интересные моменты забыты.

В начале лета получили мы приказ на занятие позиций и оборудование ротного опорного пункта на красивейшей полянке в горах, километрах в трёх, южнее и выше района обороны полка, так же недалеко от Элистанжи. Оттуда хорошо просматривались позиции артдивизиона полка и была хорошая полевая дорога уходящая в Элистанжи. Это стало необходимым в связи с тем, что с этой «волшебной» поляны, боевики производили стрельбу из ПТУР по нашим позициям. И на тот день пару САУ арт дивизиона полка, были уничтожены именно выстрелами ПТУР с той полянки.

В дальней и верхней части поляны, мы обнаружили, пару полуразрушенных авиабомбами блиндажей боевиков. Оборудованных достаточно хорошо, с крышей из брёвен в три наката. Но упавшие рядом с ними авиабомбы завалили, обрушили их наполовину и сделали непригодными к использованию. В первые дни пешие передвижения по поляне, а теперь уже ротному опорному пункту, усложнялась тем, что на ней лежало много проводов от стреляных ПТУР, которые будучи тонкими и незаметными путались на ноги. Если ночью пойдёшь, то падая и путаясь в лежащей как казалось повсюду проводах, весь изматеришься, перебудишь всех мирно и крепко спящих часовых, перепугаешь всех местных птиц в итоге, придя к часовому, не застанешь его мирно спящим на бруствере своего окопа. Больше всего опасались не открытого нападения боевиков, у меня некоторые солдаты уже по 8 месяцев в Чечне провоевали и были хорошо обстрелянными воинами, а того, что «враги» ночью тихо подкрадутся к спящим часовым и вырежут их, а блиндажи с личным составом просто забросают гранатами. Днём конечно же тоже выставляли караульных наблюдателей, но раза в два меньше чем ночью. Саперная рота полка, уже в первый же день нашего здесь нахождения, обложила нас минными полями по периметру. Я составил схему минных полей, совместно с саперами и под роспись довёл всем солдатам, где, у какого дерева, кочки или пенька установлены ОЗМки и МОНки. ОЗМ самая страшная из мин. Стоит на растяжке. При натягивании проволоки и вылезании чеки мина выпрыгивает из под земли на метр и взрывается в воздухе. Внутри шесть килограмм тротила и рубленых шайб, болтов и проволоки. Просто смертельная смерть эта мина.