Невдалеке от наших позиций, в сторону Элистанжи, в лесу в одно и то-же время вечером, горели огни автомобильных фар. По звуку мотора то был ГАЗ-66. Ротный Серега объяснил, это уже посты наблюдения боевиков и у них там, по ихнему ваххабитскому графику, происходит смена вахабитского караула. Нам, для усиления огневой мощи, был придан автоматический 82 мм миномёт «Василёк» установленный на МТЛБ. Я и лейтенант миномётчик Володя, просили у ротного и комбата разрешение на « пострелять по светлячкам», но они не разрешали т.к. было перемирие и даже боевики назывались не боевиками а народной, блин местной милицией.
Чем занимаются солдаты на новых позициях, в то время, когда нет прямого огневого соприкосновения с противником? Копают окопы, несут караульную службу, едят, спят и опять копают. Так вручную, тяжелым солдатским трудом и возникают замечательные позиции, доты, траншее « в полный рост», стрелковые ячейки, запасные огневые позиции, окопы для БМП, блиндажи. Через недельку после прибытия мотострелковой роты на новый опорный пункт все перемещения внутри «опорника» осуществляются по траншеям вырытым в полный рост и соединяющим почти все огневые точки и позиции БМП роты. Всё это делают солдаты лопатами, топорами, кирками в промежутках между отдыхом и несением боевого дежурства. В зоне вооруженного конфликта простому солдату физически очень нелегко. Сначала солдат копает себе стрелковую ячейку для стрельбы лёжа, потом углубляется для стрельбы с колена, потом для стрельбы стоя. После чего соединяет свою ячейку траншеей с соседом и это делается в масштабе сначала отделения, потом взвода, а потом и всего опорного пункта роты. А ещё надо оборудовать, откопать, запасные огневые позиции. При этом в то же время надо оборудовать «перекрытую щель» на 2 или 4 человека, как правило, около огневой позиции отделения или у БМП, т.к. в конце каждого дня неизбежно наступает ночь, а ночью спать под открытым Кавказским небом, не самое приятное дело. Ночь может случиться дождливая, холодная. В горах разница между дневной и ночной темпереатурой существенная. Днём может жарить более плюс 35, ночью плюс 10. Днём незнаешь где спрятаться от знойной, звенящей жары. Ночью вне блиндажа одеваешь зимний бушлат, в блиндаже закутываешся в ватное одеало чтобы не замерзнуть. Чтобы обсохнуть, просушить обувь и одежду после окончания дежурства на посту под дождём, блиндаж с растопленной «буржукой» просто не имеет альтернативы. Также на солдат ложится нагрузка и по отрывке КНП роты- т.е. нашего с ротным блиндажа, штаба, канцелярии в одном помещении. В общем, все это « изменение ландшафта вручную» происходит в авральном, круглосуточном режиме, почти без отдыха на пределе физических и моральных сил. Никто же наперёд не знает, что там задумал и когда нападёт противник, а к нападению мы должны быть готовы ежесекундно. При этом нет никакой гарантии, что по сооружению замечательного опорного пункта роты, предназначенного для круговой обороны, получится отоспаться и отдохнуть. Просто, напросто может поступить приказ о перемещении на другие позиции и всё строительство, выражаясь военным языком инженерное оборудование позиций на новом месте начнётся с нуля. А если он, солдат, ещё и «молодой»«дух», то это двойная нагрузка и за себя и за того «деда», если я как зам. по воспитательной, взводные или ротный не уследили за «дедами». А в пехоте это очень непросто тем более с офицерами « пиджаками» которых солдаты порой неохотно слушают осознавая, что те офицеры тоже всего лишь такие же призывники проходящие срочную службу хоть и на офицерских должностях.
