Я помнила Ленку в те дни. Как она в голос орала на кладбище и проклинала ту встречу в Сочи. Тогда я не разглядела связи между смертью Ленкиной мамы и случайным курортным романом, решила, подруга помешалась от горя.
А все оказалось страшнее. За два года свести в могилу самого близкого человека, подарившего тебе жизнь, не просто убить, а съесть заживо, смакуя каждый кусочек…
Кем нужно стать, Элен, чтобы наслаждаться подобной пыткой? Чтобы быстро оправиться от удара, заняться собой, построить карьеру? Администратор в гостинице – сытное место для лярвы. Люди приходят, уходят, почти всегда негатив от того, что не работает душ или лифт, или от цен в гостиничном баре. За каждой дверью – роскошный обед, кушай, причмокивай от удовольствия!
Я вспомнила и о своих печалях. Роман с одаренным саксофонистом, надеждой и гордостью курса. Как быстро погасла наша любовь! Как изменился характер Лешки! Как вдруг растворился его талант, утонул в самомнении, пьянстве, наркотиках! Он во всем обвинил меня и был прав. Ведь рядом крутилась лярва! Возможно, меня Ленка жалела, но Алексея терпеть не могла, подначивала и унижала. У него были планы и перспективы, его звали в лучшие оркестры столицы, а в итоге он расстался со мной и вылетел с последнего курса училища. Говорили, вернулся в родной городок и стал учителем музыки в школе.
Если можно выпить талант и эмоции, то в падении Лешки виновата Элен. И в нашем разрыве тоже. В моей попытке уйти. В сделанной татуировке, оказавшейся подобием коктейльной трубочки, что воткнули во вскрытую вену.
Я помнила, как Ленка примчалась тогда, как тащила меня из ванны, как рычала и билась в истерике, вызывая скорую, бинтуя мне руку.
Она по-настоящему любила меня, единственную подругу, берегла как умела, заботилась. Ревновала ко всем парням, что пытались со мной флиртовать. А когда поняла, что с Лешкой серьезно, съела его без сожалений. Да еще и мной закусила, заставила набить черные розы, чтобы пить привлекательность и энергию. Я жила вполсилы, в половину таланта, без удачи, без веры в себя. Убежденная в том, что никому не нужна и не интересна парням.
«Подруга посоветовала цветочки? – вспомнился ледяной вопрос Грига. – И с тех пор ни радости, ни удачи?»
Верно, мой случайный защитник. С тех пор ни радости, ни удачи, ни уверенности в завтрашнем дне. Все выпито жадной лярвой. До дна. Ленка всегда пьет залпом, сколько бы ни налили.
Тогда почему я жалею ее? Что это? Стокгольмский синдром? Сострадание жертвы к мучителю? Я ведь читала такие истории. Девушки влюблялись в насильников, жертвы аварий начинали встречаться с теми, кто спьяну их сбил. Почему так устроен человеческий мозг? Почему мы сочувствуем тем, кто причинил нам боль?
Я ведь продолжаю любить Элен, будто родную сестру, сижу рядом и глажу холодную руку, вместо того чтобы выставить вон и сменить все замки на двери.
Но разве она виновата? Ее заразили и выбросили как салфетку, которой промокнули губы. Она даже могла умереть, потому что поверила любимому!
Снова память подкинула образ: Воронцов совсем близко, впритык, его губы у самого уха, и я таю, будто десерт. Что случилось бы дальше? Десять дней секса и остатки жизни на блюдечке? И Фролов, и Обухов испугались, что Воронцов меня съест. Григ, неужели и ты?!
Ленка упорно прятала взгляд. Догадалась, что я просекла историю, и про себя, и про Лешку. Вот и пялилась в опустевший стакан, будто видела в нем ответы на все философские вопросы мира.
