– Я благодарен вам, Мия, за этот брак и будущий год жизни, который вы мне подарите. Обещаю, что буду вам хорошим мужем. Вы ни в чем не узнаете неудобства, ограничения или обиды. Что ж, пожалуй, нам с вами пора.
Потом, конечно, пришло время суеты: мы с матерью и Мией собирали мои вещи в старые чемоданы, с которыми еще прабабушка путешествовала за границу, и мать приговаривала:
– Вот как хорошо в итоге все устроилось! Этот негодяй Эдвард больше тут не появится! И ты, Кайя, вышла замуж за достойного человека! Я обязательно расскажу об этом Грете и Бете! Пусть знают, что обе мои доченьки счастливы!
Куда ж без этого – соседские кумушки непременно должны узнать о том, что ведьма нашла себе мужа. Пусть это брак отчаяния, неважно – документы есть, муж настоящий, жизнь удалась. Я складывала в сумку свои платья и белье, и в голове едва слышно стучала секундная стрелка, отмеряя то время, которое мне осталось.
А ведь я планировала жить долго и счастливо! Впрочем, кто об этом не мечтает в восемнадцать лет…
– Что же до смерти, моя дорогая, то все мы в руках Господа, – с философскими нотками отца заметила мать. – Да хоть вспомни Анну ван Харн, дочь госпожи Мьелле! Умерла при родах вместе с ребенком, а ведь была такая красавица, такая умница! Вот что бы ей, спрашивается, не жить долго и счастливо? Но нет, не судьба.
Я невольно поморщилась: эту Анну всегда ставили мне в пример. Даже теперь, после ее смерти.
– Понимаю, что вы все хотите меня приободрить, – хмуро откликнулась я, – но у вас не получается.
Мать что-то заметила по поводу моей неприличной прямолинейности, пожалела Курта, которому предстоит прожить целый год в моей дерзкой компании, и дальнейшие сборы прошли в молчании. Я не хотела уходить из дома со скандалом и предпочла больше ничего не говорить.
Спуститься вниз, обняться на прощание с родными, заметить слезы в глазах матери – ровно столько, сколько положено для благородной дамы в момент расставания, и ни слезинкой больше – и выйти в снежный вечер под руку с тем, кто спас мою сестру и отнимет мою жизнь. Когда я села на скамью экипажа напротив Курта, то спросила:
– Неужели нет способа избавить вас от проклятия?
Экипаж поехал по улице. Сумерки сделали город таинственным и сказочным, раскрасили его во все оттенки синего и сиреневого и подсветили золотом бесчисленных фонарей и гирлянд. Через месяц новый год – люди уже покупают подарки, наряжают елки и надеются, что будущее принесет им счастье и новые надежды.
Что ж, у меня, по крайней мере, будет этот новый год. Я всегда его любила.
– Думаете, я не пытался? – усмехнулся Курт. Мне не хотелось на него смотреть, но я все-таки посмотрела. В мягком свете лампы экипажа мой муж по отчаянию казался загадочным и пугающим, словно сказочный волшебник, от которого не знаешь, чего ждать: то ли горшка с золотом, то ли груду углей за шиворот. – Академия наук изучала меня как магический феномен. Решения не нашлось.
– Ужасно, – невольно поежилась я. – И вы так и собираетесь жениться дальше? Сколько вам лет?
– Двадцать восемь.
– То есть, у вас еще может быть сорок жен?
Курт рассмеялся. Кажется, я забавляла его.
– Если вы думаете, что мне доставляет удовольствие смерть несчастных девушек, то вы ошибаетесь, Кайя, – ответил он совершенно серьезно. Улыбка растаяла, словно ее и не было. – Гибель каждой моей жены большая потеря. Я продолжаю искать способ избавиться от проклятия. Возможно, вам повезет.
