– Ну давай хоть папку. – вздохнула я и, осторожно шагая на цыпочках мимо зала совещаний, рванула в наш с Русовым и ещё одним коллегой кабинет.
Коллега написал кому-то сообщение и через пять минут на столе рядом со мной лежали три фотографии девочек. Я смотрела на фотографии и чуть не плакала – такие хорошенькие маленькие девочки! Хоть бы они были живы!
Я минут пять не могла заставить себя взять фотографии в руки – было страшно, а вдруг им уже не поможешь? Но, с другой стороны, если есть возможность помочь, то надо начинать как можно скорее! Глубоко вздохнув, сделав большой глоток капучино, в стаканчике из соседней кофейни, протянутым Русовым, я взяла фотографию третьей похищенной девочки и обхватила её ладонями с двух сторон.
– Плач, плач, плач. Девочки плачут. Все три! Громко плачут. А он хохочет. Смотрит на них и хохочет.
– Живы? – обрадовался Русов.
– Живы. – нервно дёрнула я плечом.
– А где?
– Не знаю. – глубоко вздохнула я и настроилась заново.
Вот я играю на детской площадке, вот ко мне подходит какой-то мальчик с машинкой в одной руке и очень красивой куклой в другой и предлагает поиграть вместе с ним на соседней площадке и обещает подарить за этот куклу. Я соглашаюсь, он кладёт на землю сломанную машинку, берёт меня за руку и мы с ним идём за дом, там немного пройти и будет другая детская площадка.
Я сначала хотела отпроситься у мамы, а потом подумала – а вдруг она не разрешит и тогда я не получу такую красивую куклу. А так – я быстренько схожу поиграю с мальчиком и вернусь, она даже не заметит. Мы идём с ним вперёд, перед нами останавливается машина, из неё выходит улыбающаяся тётенька, мальчик знает её и знакомит меня с ней. Тётенька говорит что подвезёт нас до площадки и заодно купит по сладкой газировке и мармеладу, мы с мальчиком садимся сзади в машину, тётенька закрывает дверь и вдруг делает мне больно в шею.
– Ну? – осторожно спрашивает Русов, склоняясь надо мной, когда я замолчала.
– Дальше я ничего не вижу. Видимо, девочку усыпили.
– А машину, мальчика, тётеньку, тьфу, женщину – ты сможешь описать?
– Нет. – покачала я головой. – Я как будто фильм посмотрела, в первый раз, ничего не запомнила кроме сюжета.
– А ещё раз сможешь посмотреть? – умоляюще попросил Русов.
– Попробую. – со вздохом согласилась я, мне очень хотелось спасти этих девочек.
Я снова сжала фотографию в ладонях, продышалась глубоко и снова увидела тоже "кино".
– Мальчик белобрысый такой. Улыбка такая неприятная. Какой-то вертлявый весь, подленький!
– Крис, возможно что это впечатление у тебя от того, что он девочку увёл, а в жизни он совсем другой. Сможешь его описать – чтобы мы могли его найти? Приметы какие-то, фоторобот?
– Фоторобот – возможно. – кивнула я. – А примет никаких, кроме подленького лица и улыбочки такой противной.
– Хорошо, давайте художника. – обрадовался Русов и я стала ждать художника-криминалиста – нашего мастера по составлению фотороботов в компьютерной программе.
– А женщину или машину – совсем никак? – осторожно поинтересовался Русов.
– Совсем. – вздохнула я. – Куклу могу описать в мельчайших подробностях.
– Куклу не надо. – вздохнул Русов. – По ним сейчас не найдёшь.
Минуты через три в кабинет зашёл эксперт-криминалист и мы начали составлять фоторобот мальчика.
Я честно старалась, программа старалась, эксперт-криминалист старался, но по итогу у нас получилось три фоторобота. Чем-то похожие мальчики смотрели на меня с экрана, но это было всё равно не совсем то.
