Он признался ей в том, что следил за Джейсоном Барром, жаловался на черепаший темп полицейского расследования и ухудшение и без того плохих отношений с матерью. Что там, дома? Крисси.
Еще один коварный поворот, и Шона указывает ему на парковку. Берега не видно, он за вересковой пустошью и скалами. Заперев машину, Кэл крепко обнимает Шону, и они стоят так несколько минут – каждый погружен в свои мысли.
– Вон, гляди. – Шона показывает на бегущую по мысу тропку, обрамленную с одной стороны стеной сухой кладки, а с другой – валунами, оплетенными оранжевыми водорослями.
Приливная волна отступила, обнажив маленький остров у берега, корявое деревце прилипло к выступу у скалы. Обойдя его, они оказываются на пышном зеленом плато, ведущем к белоснежному пляжу, где развалины небольшой фермы возвышаются над кристальной водой.
Кэл замирает:
– Я хотел бы здесь остаться.
Прильнув к нему, Шона кладет его руку на свою талию.
– Прости. Мне не следовало давить на тебя. Это все останется здесь и дождется тебя, если ты захочешь вернуться. Фулдс ответит на твои вопросы в скором времени. Так или иначе.
Кэл вздыхает:
– Не найти ничего – тоже ответ.
– До этого может и не дойти.
Кэл смотрит на Шону. Какая же она необычная. Другая. Иногда равная ему и все же намного превосходящая его. С Элли подобный разговор закончился бы ссорой и слезами. Шона же – олицетворение уравновешенности и умиротворения.
– Мне нужно сделать подкаст, чтобы Сара от меня отстала. Она достает меня, требует выбрать какую-то тему, а я не могу. Все, о чем я мог думать в последние месяцы, – это Марго. И о нем.
Сказать, что его продюсер очень настойчивая, – это ничего не сказать. После последнего дела в Абердине, расследования о гибели Лейлы, они с Сарой пришли к взаимопониманию, но продолжают работать в разных концепциях.
– Тебе просто нужно пережить эти несколько недель. Ты сейчас сам не свой. Это не нормальное состояние. Но будет легче.
Кэл тычется носом в ее голову, отчаянно цепляясь за то ощущение спокойствия, которое окутывает его всегда, когда Шона рядом.
– Эта неделя была замечательной.
Шона улыбается, и от ее лучистой улыбки у него перехватывает дыхание.
– Может, ты решишь вернуться сюда и заняться расследованием. Я могла бы приезжать к тебе по выходным.
Кэл пытается представить себе это. Оказаться одному в изолированном местечке, так далеко от дома? Смог бы он решиться на такое? Прошло уже довольно много времени после дела Лейлы, но оно до сих пор ранит его сердце. В последнее время Кэл все больше понимает, что каждое расследование, в которое он погружается, забирает у него какую-то часть. Безвозвратно. А еще надо подумать о Крисси, хотя… скоро у нее майские каникулы и неделя для самостоятельной подготовки. Кэл позволяет себе помечтать – Крисси здесь, вместе с ним. Ветер гуляет в ее волосах, кораллы хрустят под ногами.
Он встряхивает головой:
– Я ничего не могу пообещать Робби. Он слишком ранимый.
Шона расстилает покрывало для пикника и, потянув за руку, приглашает сесть рядом. Приобняв ее, он наблюдает за плещущимися волнами и старается не думать о женщине, истекшей кровью до смерти на пороге своего дома, пока ее дети играли поблизости…
* * *
Они остаются на пляже до тех пор, пока их не прогоняет дождь. Закатав штанины, Кэл заходит в воду, и у него тут же перехватывает дыхание от холода – такого сильного, что сводит икры. Кэл выходит из воды и входит снова до тех пор, пока ноги не привыкают к холоду. А Шона терпеливо бродит по дну горного водоема, который заполняется только во время прилива. Стоит ей найти моллюска, и она издает победоносный крик, а потом, наглядевшись на находку, возвращает ее на место.
