А в поймах между сопками небольшие болота, поросшие осокой, в которой тьма клюквы. Сама тайга очень интересное зрелище. Лиственные деревья в основном с южной стороны, а с северной и восточной тайга уже другая – темная, суровая, вот как в кино показывают: кедры, елки, пихты. Иногда тайга, особенно на высоких сопках, кончается, и начинаются настоящие заливные луга, точно такие же, как альпийские. Красивейшие, усеянные тысячами цветов фиалки, лилии, серый и белый мох. Трава совсем не высокая, и из-за этого кажется, что луга просто покрыты коврами из разных цветов, синих, желтых, красных, оранжевых. Лилий одних тут только десятки разновидностей. Местные жители и сектанты называют их жарки, потому что они оранжевые, и их так много, что складывается впечатление, что вся тайга горит. Но есть и темные, и синие, и желтые, даже светло-коричневые и кремовые с коричневыми и розовыми пятнами, и это одни только лилии!
А синие луга ирисов ни с чем не сравнить. То тут – то там много брусники, голубики. Везде видимо-невидимо кедровых шишек и бесчисленное количество белок, которые то и дело бегают с этими шишками и орехами и совсем не боятся людей. Местные жители собирают в тайге дикий лук, чеснок и черемшу и солят просто бочками. В каждой деревне, а в тайге только разбросанные небольшие деревни, пекут свой, ни с чем несравнимый хлеб, ватрушки с брусникой и еще много всяких вкусностей из всего того, что дает людям тайга. Хлеб вообще уникальный – здоровущие буханки сантиметров 25 в высоту и 50 в длину, кирпичиками. Батонов никаких городских нет.
Местные жители – они совсем разные, в самом Минусинске, конечно, больше приезжих, заезжих; местные – одни алкаши, работы сейчас там почти никакой. Как смешно и нелепо – богатейшая тайга, богатейший край, а работы никакой нет у основной массы населения, все только водку пьют. Но есть, конечно, и работяги нормальные, хозяйство ведут, в тайге промышляют, охотой занимаются, но таких меньшинство. В деревнях все по-другому. Общее впечатление – настороженно-приветливое. Войдешь, поздороваются обязательно выслушают, если могут, то помогут, но такое ощущение, что помогут в основном для того, чтобы побыстрей их оставили в покое. Не любят там по тайге шатающихся. Живут очень обособленно. Оно и понятно – старообрядцы, везде практически одни старообрядцы и много старообрядческих деревень, причем иногда очень уж радикальных. Оно и понятно, ведь это Сибирь, ведь сюда действительно еще с петровских времен и при всех режимах ссылали именно таких старообрядцев.
Удивляет другое. Как?! Именно тут, именно среди величайшей тайги, в окружении такого числа старообрядцев и сотен старообрядческих деревень, разбросанных по тайге, именно здесь и обосновалась секта Виссариона?! А с этими старообрядцами вообще шутки плохи. Мне Михаил рассказал, как он один раз случайно забрел в одну из таких деревень, Так у меня аж мурашки по спине побежали.
«Зайдешь, а там все мужики с длинными бородами, в длинных холщовых рубахах. Разговариваешь и думаешь, как бы чего лишнего не ляпнуть. Ходят слухи, Саша, что есть отдельные деревни, где за слово лишнее могут и на костре сжечь, за просто так. Я только одну такую деревню видел. Зашел, смотрю, мужик возле околицы ворота мажет, петли смазывает. Подхожу, спрашиваю:
–Хозяин, заночевать у вас можно?
А в ответ тишина. Опять спрашиваю:
