Секта. Ангелы умирают первыми - страница 27

Я обратился к Михаилу:

– Михаил, на это ведь невозможно смотреть. Кто все эти люди?

– Это, Александр, самая несчастная и самая многочисленная прослойка этой секты. Это паства. Они их даже называют цинично – трудниками. Представляете? Трудники… От слова «трудно»!

– Я не могу понять! Ну не могу я понять, почему все эти люди сознательно на это идут. Почему они едут сюда, рушат всю свою жизнь, бросают детей, семьи, продают все что имели, и все это для того, чтобы быть тут трудниками?! Для того, чтобы горбатиться на этого Виссариона? Чтобы

рубить ему ценнейшую тайгу? Я не нахожу другого объяснения, Михаил, как то, что многие люди едут сюда из-за своей душевной пустоты. За последние пятнадцать лет у наших людей столько этой пустоты образовалось, полстраны этим страдают. А, как известно, пустоты в природе не бывает, любая пустота рано или поздно чем-то заполняется. А когда её заполнить нечем, то она заполняется вот таким мусором дерьмом, как этот Виссарион. Просто смешно и одновременно страшно!

– Вы правы, Саша, многие едут сюда от пустоты душевной, от вакуума, оттого, что, как ни жестоко звучит, привыкли быть овцами, которым нужен пастух. Неустроенность городской жизни, неумение перестроиться, кризис среднего возраста.

– Кризис среднего возраста? А он тут при чем?

– Да, именно кризис среднего возраста. 70 процентов сектантов – это люди от 30 до 45 лет. Эти люди свято верят, что Виссарион – Христос. Эти люди продают квартиры, отдают деньги, отдают души только за одно на свете – почувствовать себя хоть кому-то нужным и не сойти с ума от одиночества. А здесь коммуна, к которой они так привыкли еще с советских времен. Русский человек, как ни крути, – человек общинный, у него ментальность такая, ему это нужно. И им совершенно наплевать на скудную еду, им наплевать, что их зовут трудниками. И пускай добровольно, но строго по графику заставляют строить Город Солнца для этой секты, на этой горе, валить лес на продажу.

– Кстати, Михаил. Как это вообще понимать? Почему они рубят лес? Это же секта! Они же должны постоянно богу своему молиться – Виссариону и святым духом питаться. Куда же они лес рубят? И рубят не для того, чтобы свой город сектантов первый в мире строить, а увозят куда-то?

– Виссарион давно организовал коммерческое предприятие ЗАО «Тибет». Оно известно продажей отборного русского леса, который они гонят за рубеж целыми составами. Начинаете понимать, Александр?

– Кажется, начинаю…

– Вот- вот, запад в Виссариона вкладывает много денег. М всё это для того, чтобы взамен получить наш лес, который во всём мире признан ценнейшим. А обратно нам оттуда идёт дорогущая мебель, которую мы с вами и покупаем, а сделана она из нашего же российского леса. И работают на этом лесоповале именно эти самые трудники. Это они живут в самом городе у подножия горы, так называемой – Обители Рассвета, в бараках по многу человек, некоторые в брезентовых палатках, вон там дальше. Это именно им промывают мозги ежедневными молитвами о скором конце света. Все организованно, цивилизованно, кто не может присутствовать на молитвах, у того магнитофончик или плеерок с проповедями Виссариона. Вот они лес рубят в наушниках. Рубят и слушают его проповеди о скором конце света. А зачем лес-то тогда, когда скоро кончится? Вот и рубят смело, не задумываясь. Да и все остальные тоже ходят с этими плеерами. В определенное время, в определенный час включил и слушай. А все тексты, конечно, грамотно подобраны, я показывал их специалистам. В частности, зав. кафедрой психологии одного их московских вузов – это он впервые произнес слово «психолингвистика» – объяснил мне этот механизм, когда можно молоть всякую чушь, лишь бы грамотно и ритмически верно расставлять звуки, чаще гласные и особенно открытые гласные и дифтонги. Вот такие люди, едущие сюда за последней надеждой, буквально на моих глазах становились зомби. Да что греха таить, я, честно, и сам как-то в ту пору, когда тут работал пятнадцать лет назад, неуютно себя почувствовал, когда сходил ради интереса на эту молитву Я на себе почувствовал как это действует. Выходишь оттуда – полная каша в голове.