Секунды до грозы. Книга 1 - страница 29

Одет, как положено тому, кто чаще общается с богами, чем с живыми людьми: чёрная мантия до пят, капюшон до переносицы, на рукавах – кожаные полосы с вырезанными перьями. Вид сосредоточенно-возвышенный, как будто он не на операции с пришиванием сердца, а на аудиенции у высших сил. Не лечит, не режет, не зашивает. Молится. Удобная работа, если не боишься вида распотрошённой плоти и истерик учеников лекарей.

А с другой стороны, ну кто, если не он, займётся промывкой душ до состояния небесной чистоты? Не мне же, в самом деле, святой водой инструменты полоскать между делом. У каждого свой участок фронта: он – с грехами воюет, я – с плотью. Хотя, по правде говоря, воевать будет Леклер, а мне предстоит разгребать последствия хирургического побоища.

По спине пробежал холодок, как будто мертвец коснулся меня. Это был взгляд оракула, скрытого под капюшоном, но я ощущала его слишком чётко. Ну да, привлекла его внимание. Как? Без понятия. Своим существованием. Или тем, что каждый раз с грохотом роняла инструменты на каменный пол, нарушая тем самым напряжённую тишину? Нет, точно не из-за этого. И вообще, мрачный он какой-то, мне от него не по себе.

Оракул словно читал меня – мол, девица, у тебя внутри буря, не иначе как целая стая ворон перекличку устроила. Мысленно взывал ко мне: «Молись, дитя бренное, ум успокой, душу очисти!» Да-да, как же. У меня тут и шовный материал испарился, и инструменты путаются в руках, а он мне – медитировать на тему чистоты и греховности.

«В твоей голове, – казалось, слышала я его голос, – мысли такие тёмные, что тебе покаяния не помешает! Душа этой бедной девицы зацепится где-то по пути, перепутает твои грехи с её и вселится, не приведи боги, в ближайшего дохлого кота, а не в благородного шевалье Перро.»

Вечная борьба между духовностью и разумом.

И вот как, интересно, собираются сегодня оракулы и лекари в одном ритме работать? Да к ним ещё и магов добавить! Двое уже в углу комнаты разместились – сидят на коленях, глаза закрыты, поглощены своими внутренними делами. Ещё один колдует над телом мёртвой девушки, пытаясь держать её сердце на границе жизни и смерти.

Не могла понять только одного: как сестра, готовившая рабочее место для второго доктора у стола напротив, не пялилась на мага? Конечно, она нервничала перед предстоящим экспериментом, как и я. Но в метре от неё маг воды колдует! Это её не удивляет? Не поражает? Сомневаюсь. Я вот в восторге – в первый раз вижу их вживую, если не считать детских воспоминаний о маге земли, который когда-то прошёл по набережной мимо нашего дома.

Гильдии магов – самые закрытые и таинственные в любом городе империи, а истинные цели и задачи известны разве что самому императору и архимагу. Все они жили среди нас, ходили по тем же улицам, посещали те же таверны, но в то же время существовали в совершенно другом мире, недоступном никому, кроме них самих.

Поэтому несмотря на все сопротивления, взгляд то и дело сбегал к магу, а потом возвращался к рабочему месту.

Каждый раз, когда рука мага пересекала пространство над покойной, казалось, что он перемещает прозрачный мячик из стороны в сторону, играя с ним, вырисовывая невидимые петли. Движение были размашистыми, словно перекаты морских волн после шторма: мягкие, но сдерживающие скрытую мощь внутри, готовую вырваться наружу при малейшем порыве.

– Начинаем, – голос месье Пьера пронзил тишину, эхом отскакивая от каменных стен. Я даже не заметила, как он вошёл.