До всех очень скоро дойдет, что императора лучше, чем я, они даже представить себе не смогут.
Ведь и богиня доселе никаких знаков недовольства моим «узурпаторством» не проявила.
А молчание, как говорится, знак согласия…
И я пока спокойно отсижусь в отдаленном поместье, оправлюсь от последних потрясений, успокоюсь. Кроме того, что немаловажно, усилю свое поредевшее войско свежим пополнением.
Да и как новому самодержцу мне ведь следует побывать в каждом уголке своих императорских владений, даже в таком – захолустном…
Моего прибытия никто из обитателей усадьбы явно не ожидал.
Когда Аскольд выскочил из своей кареты, первой подкатившей к Радужному Дому, у входа возник пожилой человек в ливрее и гаркнул, удивленно вглядываясь в прибывающие одно за другим самоходные средства:
– Ваш бродь! Неужто гости у нас?! Обед на сколько персон накрывать?
– К нам сам император пожаловал! – восторженно воскликнул молодой барон.
– Ох ты ж, етить твою! – громко подавился волнением встречающий, резко развернулся и бросился внутрь, взахлеб сыпля распоряжениями пока еще невидимой прислуге.
– Вы уж простите, ваше императорское величество, – с виноватым видом подскочил к моей карете Аскольд. – Манеры своим людям мы прививаем настойчиво, но простолюдинские привычки не искоренить. Политес у них, прямо сказать, хромает.
– Да ничего страшного, – выбравшись наружу, отозвался я, разминая затекшие мышцы. – Ну что ж, знакомь меня с Радужным Домом.
Польщенный таким поручением – сопровождать августейшую особу, то бишь меня, да еще и от имени всего семейства представлять свое родовое гнездо – Аскольд сиял как начищенный самовар.
Моих «защитников» – аристократов-праарровцев – кто-то из челяди повел в гостевые покои – отдыхать после дальней дороги. Об измученных бойцах тоже безотлагательно позаботились.
И после этого я с нескрываемым интересом вошел в усадьбу.
Пожалуй, Радужный Дом давненько не видывал гостей, но меня он принял ничуть не настороженно, а весьма миролюбиво и вполне благосклонно.
Однако я, терзаемый иррациональными догадками, ожидал тайных проверок и испытаний на прочность. Настолько я был поглощен мыслью о присутствии в здешних местах некого великого мистического духа, да и был отчего-то чрезмерно впечатлен увиденным.
Но ничего подобного не происходило. Забегая вперед, стоит отметить, что за всё время пребывания тут, я даже ни разу не споткнулся.
И впоследствии я убедился, что ничего мистического ни в этой старинной усадьбе, ни на здешних землях не существует.
Правда, в самом начале мои смутные предположения получили мощную подпитку. Оказалось, что у Аскольда – семь родных сестер, точно по количеству полос в радуге.
Они вбежали – взбудораженные и запыхавшиеся – в главный зал, где после скоротечного обхода Радужного Дома мы с Аскольдом и обосновались.
Причем у всех сестер и наряды, и атрибуты были строго определенного цвета – своего, будто закрепленного за каждой из них. Да еще и звали их соответственно: в красном – Клара, в оранжевом – Ольга, в желтом – Жанна, в зеленом – Злата, в голубом – Глафира, в синем – Софья, в фиолетовом – Фаина.
Я немного даже обомлел, столь приятные мистические знаки заворожили меня.
Однако Аскольд, представив мне сестер, развеял пелену «сверхъестественности», со смехом пояснил, что в их роду такого еще не бывало, чтобы рождалось по семь девиц в одном поколении. Вот их в шутку и стали с детства одевать так и наделили «цветными» именами.
