— Не упоминайте дьявола, — вспоминая о своей роли, вставила я.
— А вы тогда помолчите о Боге, аббатиса. Мне нужно подумать.
8. Глава 8
В карете трясло нещадно. Кроули приказал свернуть с основного тракта, чтобы заехать к источнику Правосудия, а дорога к нему оставляла желать лучшего.
— А ничего поближе не нашлось? — спросила я, когда колесо наехало на очередную колдобину и меня подкинуло макушкой в потолок. — Вы же сами сказали, что желаете побыстрее попасть к королю, а лишний крюк в сорок миль только задержит нас.
— Успеем, — упрямо ответил Кроули, возвращаясь к изучению карты королевства. — Это единственный открытый источник для посещения в этой провинции. — Как раз доберемся к обеду.
Я устало вздохнула. Спорить бесполезно, да и не в моих интересах. Кроме того, источник Правосудия — это было и в самом деле весьма интересное место. Испивший чудесной воды из кубка отвечал правду и только правду на любой заданный вопрос.
Но и минусы у этой “сыворотки правды” были — действовала она буквально полминуты, а после у человека образовывался эдакий “иммунитет” на ее действие, которого в среднем хватало лет на десять.
Именно поэтому источником пользовались в основном любопытные паломники да влюбленные парочки, желающие проверить свои чувства. Иногда к нему еще приводили заключенных в попытке выведать правду, но это случалось достаточно редко. Все же за полминуты не слишком многое можно узнать, но для Кроули и этого было достаточно.
Жаль только, источник ожоги не лечил. Мне бы сейчас пригодилось.
Я с тоской посмотрела на алые пятна на ладонях и на несколько волдырей. Кожа до сих пор горела, а любое движение приносило боль. Пришлось отказаться от идеи дальнейшего изучения Библии, уж слишком больно оказалось даже просто держать ее на весу.
— Раз успеем, могу ли я попросить остановить карету на две минуты? — спросила я, приметив на одной из обочин широкие листы прохлад-травы.
— Да, пожалуйста, — Кроули постучал в стенку кареты, приказывая вознице притормозить коней.
Я выскользнула наружу и, едва сдерживая шипение, нарвала лечебных растений: теперь нужно было приложить их к ожогу — и обычно уже через полчаса становилось легче.
— Это еще что за гербарий? — спросил Кроули, когда я вернулась.
— Прохлад-трава, — ответила, не обращая внимания на его сарказм, и принялась прикладывать листы к горящей коже.
Кроули закатил глаза к потолку.
— С тем же успехом можно помолиться, и тогда, возможно, Бог свершит чудо и ожоги пройдут сами, — саркастично продолжал Кроули, склоняясь ко мне ближе. — Покажите, что там у вас. И выбросьте уже эту грязь, еще заразу занесете.
И требовательно протянул руку к моей ладони, так будто я ему должна что-то.
— Вот еще…
— Не дурите, аббатиса, — Кроули буквально поймал меня за запястья, заставляя вывернуть руки ладонями вверх. — Да не дергайтесь, тут работы-то на две минуты.
Я застыла, не совсем понимая, что этот гад собирается делать.
Но держал он тем не менее крепко, пришлось бы брыкаться ногами, чтобы попробовать выпутаться.
Мужчина же прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и к моим рукам от его пальцев поползла спасительная прохлада.
Едва сдерживая удивление, я наблюдала, как кожа исцеляется, а волдыри исчезают…
— Вы еще и целитель? — удивилась я, когда Кроули отпустил мои руки и сел обратно на свое место.
— Спасибо, лорд Кроули, — будто передразнивая, ответил он. — Не надо благодарностей, аббатиса.
