Войдя в класс, дядя сходу прокомментировал происходящее:
– Дети и надуватель. Лучше бы вы меня пригласили карточные фокусы показать. Или презентацию моего устройства сделали бы.
– В чем же смысл вашего изобретения? – вежливо спросил местный физрук.
– После узнаете, – помрачнев, погрозил дядя Мур и уселся в углу так, словно и не собирался участвовать в дискуссии.
Старец стоял в своем рабочем халате возле окна, крестился и клал поклоны. Дети шептались, учителя восторженно ждали обещанного чуда.
– Да что же это за Бог такой, которому надо, чтобы перед ним так нагибались? – тихо бурчал маловерный.
– Лимур Аркадьевич, – делала ему замечание школьная начальница. – Дети, кто из вас знает, кто такой Кузьмич Томский?
Дети в разнобой сообщили, что знают. Был это класс седьмой, а школа находилась недалеко от монастыря. Детей часто гоняли туда рисовать, а там кто-нибудь да рассказывал сказочную историю о том, что Александр Благословенный подстроил свою смерть и провёл старость в Томске под именем Кузьмича.
– Как вы считаете, Кузьмич это царь или не царь? – спросила директорша.
– Цааарь, – вяло ответили дети.
– Давайте проголосуем? Кто за то, что царь?
Все, переглядываясь, потянули руки.
– Хорошо. А как вы считаете, мог ли другой наш правитель повторить этот подвиг?
– Дааа, – покорным хором согласились дети.
– А какой?
– Стааалин, – протянули одни дети, а кто-то даже предположил, что патриарх.
– А нынешний президент мог? – намекнула директриса.
Дети молчали.
– Тот, кто сейчас ненастоящий, – подсказал один из гостей школы, видимо из родителей.
– А кто в Кремле? – недоумевал кто-то.
– Ничего нельзя знать! – перебили шепотом крамольные разговорчики. – Тихо!
– Но и то, что царь Александр Павлович почил, считала вся образованная Россия, пока он тихо жил у нас здесь ещё сорок лет, – гнула своё школьная администрация.
Дети безмолвствовали. А сияющее начальство глотнуло воды и изрекло:
– Давайте представим хоть на секундочку, что старец Иоанн это президент. Я имею в виду – настоящий президент.
– Матери мать! – схватил Иван себя за хаттабову бородку.
– Подождите, – царственно осекла его директор. – Согласно конституции мы ведь имеем право так подумать и сказать? Чтобы вы тогда сделали? Ну, ребята?
– Я бы спросил, зачем этот Иван Кидала кучу народа с собой в церкви божьей положил! – вставил мой дядя, но ему погрозили пальцем и подбодрили учеников:
– Ну же, ребята?
– Старец Иоанн, – обратилась к гостю из прошлого одна девочка, – вы человек?
– Человекам веры нужда, – отвечал старик. – Вот и вы веруйте. Бога веруй. Ликуй, моли. Голубей корми. Голубей не обижай.
– Вечно он юлит! – проворчал дядя. И тут произошло что-то очень странное, во что никто не смог бы поверить, если бы сам не был свидетелем этого. Старец улыбнулся и подул на детей. Сначала на всех, а потом стал дуть на каждого в отдельности. Дети выстроились в очередь и начали, посмеиваясь, поддаваться его чародейству.
– Вот в этой деточке бесок, – сказал старец, беря смущенную девушку за плечи. – Бесок толщина с волосок. Давайте-ка свечек восковых и воды тяплый тазок, чтобы вылез проказник.
С этими словами он положил жертву на парту, установил на четыре угла зажженные свечки, три свечки прилепил к пластиковому тазу и начал ходить с ним вокруг девочки, распевая:
– Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Аллилуиа.
