- Под этим предлогом вы решили затащить меня в постель? Я не шлюха, сье Брук, не надо из меня её делать. У нас, в Сумрачном квартале, говорили, что шмару за версту видно. Не думаю, что регенту понравится, если его жена…
- Заткнись. Это необходимость. Можно подумать, мне этого хочется.
- Вам этого хочется, – сказала я, кивая на его топорщившийся в области паха халат. Внезапная догадка пронзила голову, и я проговорила, не успев ничего обдумать. – Так жаждете завалить саму сьеру Марану? Но она не для вас, вот и приходится…
Брук шлёпнул меня ладонью по губам.
- Разболталась. У мальчишки ещё целых девять пальцев на руках, помнишь? Делай, что велено. Я регент. Ты моя жена. Подчиняйся.
Он рывком развернул меня и вжал в стену. Задрал сорочку до пояса и завязал узлом, стянул панталоны до щиколоток, приподнял мою ногу. Обхватил обеими руками груди, сжал. Я подавила болезненный выдох. Зажмурилась.
- Нет, ты не шлюха. Ты полено, Вердана... Расслабь ноги. Слут, тесная, но сухая, как солома… Сколько мужчин у тебя было?
Я молчала.
Звёзды – это слёзы ангелов. Я не ангел.
А значит, от моих слёз нет никакого толка.
13. Глава 6. Дьявольски простой план.
- Мара, – шептал навалившийся на меня мужчина, чёрные длинные волосы попадали мне в рот, вызывая рвотный рефлекс. – Мара, Мара, моя Мара…
На секунду меня охватила злость, прорываясь сквозь кокон безразличия, которым я себя окружила – как мне казалось, плотный и надёжный, точно литая броня. Обычно я лежала неподвижно, пока Брук старательно и со всем прилежанием готовил меня к роли безотказной регентской постельной грелки – увы, нельзя было сказать, что я совсем ничего не чувствовала, но такой радости, чтобы понять это, своему мучителю я не доставляла. Я с самого начала подозревала, что дело не только в том, чтобы подсунуть регенту фальшивую жену, не имеющую заветного родства с королевской династией Цеешей и не связанную магической клятвой верности. Всё было слишком очевидно, всё как на ладони даже для неопытной и наивной меня: прекрасная недоступная госпожа, безнадёжно влюбленный слуга.
Не новый сюжет.
Здесь я была жертвой, по иронии судьбы похожей на супругу регента девушкой, которую никому не жалко было пустить в расход. Но сейчас, когда вколачивающийся в меня Брук начал так нежно шептать чужое имя, я вдруг почувствовала настолько неудержимую ярость, что, наверное, могла бы задушить его голыми руками. Только что в этом толку? Брук не единственный заговорщик, а в заложниках – мой маленький брат. И я поступила единственным доступным мне образом: обняла его сама, обхватила бёдрами, непритворно охнув от того, что он оказался глубже, от того, насколько чувствительным могло быть моё тело к этим ворованным прикосновениям горячей плоти. Куснула его в шею – иллюзия страстного соития, иллюзия взаимности почти полная. Потянула зубами за кончик уха и прошептала, тихо, но отчётливо:
- Я люблю тебя. Я хочу тебя. Ривейн, я тебя люблю. Ривейн, я безумно тебя люблю… Ривейн.
Брук отреагировал не сразу, он был близок к разрядке, разгорячен и возбуждён, но он отреагировал. Отстранился, открыл глаза и, задыхаясь, посмотрел на меня, словно только сейчас понимая, кто рядом с ним находится. И, несмотря на страх наказания, я почти торжествовала. Это была не та месть, которая мне нужна, я мечтала умыть в крови их всех, каждого из них, но так было даже слаще. Я одна, я слабая, но даже если у меня ничего не выйдет, один этот миг почти что перевесил всё прочее: боль и бесконечное унижение.
