Семь невест для демиурга - страница 23

Кроны деревьев зашевелились, между ветвями показались колкие звезды. Они разгорались все ярче, отталкивая мохнатые лапы дубов и заводя дивную песню на неизвестном языке. Все существо Ринайи откликалось на эту песню, она сама заиграла и зазвучала, не открывая рта: каждая нота натягивалась до предела, заостряясь под ослепительным блеском далеких светил, вонзаясь в пах крохотными копьями наслаждения… но демиург внезапно оборвал ласки.

Вытащив руки из-под одежды, он поставил маэвку на ноги и слегка встряхнул ее, отчего развязанные штаны невесты сами собой свалились вниз. Свежий ветерок скользнул по обнаженной коже бедер и ягодиц, приводя Ринайю в чувство. Она хотела было прикрыться, но не решилась, наткнувшись на взгляд демиурга. В его недрах клубилась расплавленная, дрожащая рябью свинцовая тьма.

— Ложись, — вибрирующим, странно гулким и возбуждающим голосом приказал он, и девушка неуклюже плюхнулась животом на бревно. Не дожидаясь, пока она более-менее удобно устроится, он сам нашел для нее комфортную позицию, разместив ее вдоль гладкого, давно лишенного коры ствола. Перекинул одну ее ногу на другую сторону, чуть отодвигаясь и любуясь открывшимся перед ним видом.

Раскрытая, беззащитная поза вызвала двойственные чувства, гремучую смесь похоти и стыда. У Ринайи все завращалось перед глазами, но посреди кружащегося калейдоскопа красок и ощущений она четко различила одну составляющую: охотника, сидящего в трех шагах поодаль и по-прежнему спящего.

— Но Бран!.. — запротестовала она, превозмогая неповоротливость ставшего чужим языка и указывая на маэвца.

— Не проснется, — хрипло ответил демиург, устраиваясь у нее между ног и пододвигая таз невесты на себя. Оглаживая руками вздернутые полукружья белеющих в полутьме ягодиц, потом крепко сжимая их, еще больше раздвигая и вынуждая Ринайю приподнять попу наверх. — Никто из них не проснется, пока я не разрешу…

А вот и демиург из сна))

9. Визуал - невесты

РИНАЙЯ

ХАЗРЕЛЬ

ЭСМИНА

ЯРА

КЛОЯ

МАРА

СОЛЬГА

10. 8

Утро началось неожиданно, резко, как прыжок из тёплого кокона его рук, его тела, дарующих наслажденье, в неудобную, зябкую реальность, где с утра на лицо и волосы выпала роса.

Открывать глаза не хотелось, но вокруг зарождалась какая-то суета. В голосах маэвцев слышалось беспокойство.

«Неужто выродки подобрались к лагерю?» - эта мысль послужила толчком. Ринайя подскочила и села, оперевшись на руки.

Первым, кого она увидела, оказался Зувар. Схватившись за низ живота и постанывая, он пробежал мимо спальников подружек прямиком за границу круга, чтобы скрыться в густых лещинных кустах.

Лежанки Мары и Сольги пустовали. Ринайя быстро огляделась по сторонам и с облегчением выдохнула, когда убедилась, что подруги уже умылись, причесались и теперь сидели у костра.

- Тривия! – раздался с другой стороны лагеря встревоженный голос раненного Намжона.

- А без меня не управитесь? – ворчливо крикнула травница, которая как раз получила из рук сидящего у костра Иагона кружку с горячим чаем.

- Не управимся, - скорбно ответил Намжон. Стоящая рядом с ним Хазрель вдруг охнула и поднесла руки к лицу. - Кажись, дело серьезное…

Предчувствуя неладное, Ринайя сбросила остатки сна и медленно подошла к укромной впадине у раскидистого ясеня, где устроилась на ночлег Яра.

Намжон сидел на корточках, держа бесчувственную (или бездыханную?!) брюнетку за руку и пытаясь нащупать пульс. Ее спальник, плащ, волосы и лицо покрыли мелкие капельки росы. Она выглядела спящей. Разве что кожа казалась скорее желтой, нежели белой, да от закрытых глаз по щекам расползались бледные синюшные круги. Намжон уронил Ярину руку и отрицательно покачал головой.