— А зачем? Любовь придет к ней, раз ее выбрал дракон. По-другому и быть не может.
Задохнувшись от возмущения, я даже на ноги вскочила, чтобы заглянуть в сверкающие самодовольством изумрудные глаза.
— Что за жуткие вещи ты говоришь? Любовь должны испытывать оба, а не только кто-то один! Если бы мне силой навязали мужа, я… я… Я не знаю, что бы я сделала, но точно не стала бы просто так стоять и ждать, пока меня силой женят на ящерице, даже будь эта ящерица королевских кровей! — выпалив это, я прижала ладонь ко рту, со страхом уставившись на Риллиона.
Дракон поднялся во весь свой огромный рост и навис надо мной, обдавая жарким пряным дыханием. Запах очень напоминал корицу. Мой длинный болтливый язык вмиг присох к горлу.
Я начала отодвигаться, пока не уперлась спиной в очередную золотую кучу. В спину впился то ли кубок, то ли щит, черт его знает. Я в страхе зажмурилась. Ну все, Тася, быть тебе котлетой. Котлетой в зеленом платье. Я попыталась вспомнить, что полагается чувствовать перед смертью, но мысли упорно расползались. Вроде бы надо, чтобы вся жизнь пронеслась перед глазами. Я постаралась призвать все свои воспоминания, начиная с раннего детства. Однако перед глазами стоял лишь портрет Риллиона в человеческом обличье. Что за глупость?
Почувствовав прикосновение чьих-то теплых пальцев к своему лицу, я дернулась от неожиданности и хотела открыть глаза, но услышала предостерегающий рык:
— Не открывай глаза, иначе умрешь!
«Что? Риллион стал человеком? Он может превращаться по желанию, что ли? А вдруг он подглядывал, пока я купалась? А вдруг он видел, как я сидела на троне и в одном полотенце бегала по замку? А вдруг он голый?» — мелькнула совсем уж дурацкая мысль, однако вогнавшая меня в жар.
Мужские (определенно человеческие!) пальцы легко, будто изучая, со щеки передвинулись к моим волосам. Вообще чувствовала я себя очень глупо, стоя с закрытыми глазами и позволяя незнакомцу себя лапать, однако я не могла сказать, что его прикосновения были мне неприятны. Скорее, наоборот.
— Если бы ты была невестой вожака драконов, Тася, — услышала я низкий, с хрипотцой, голос, обволакивающий и ласкающий меня, словно густой мед, — ты бы благодарила судьбу за предоставленный шанс и не болтала глупостей.
— Если бы я была невестой… — начала было я, но договорить не успела, потому что к моим губам прижались твердые губы, пахнущие корицей. Одна рука легла на мою шею, а другая обвилась вокруг талии, практически лишив способности двигаться. Я ладонями уперлась в грудь незнакомца, обтянутую тканью, напоминающую чешуйки дракона.
«Я целуюсь с ящерицей!» — пронеслась мысль.
Однако губы Риллиона (а я все-таки очень надеялась, что это именно красавец с портрета, а не кто-то другой), определенно человеческие, стерли все мысли, заставив меня сильнее прижиматься к сильной мужской груди.
Поцелуй становился жарче, я сама не заметила, как обвила крепкую шею мужчины руками. И тут, хотя я была склонна думать, что мне показалось, тело пронзили яркие огненные всполохи. Меня накрыло волной такого жара, словно я оказалась в печи для обжига. Огонь был повсюду: на моих волосах, лице, руках. Он рождался на губах Риллиона и бежал по всему телу, заставляя пылать каждую клеточку. Я не понимала, что со мной происходит, это не походило ни на что испытанное мной ранее. Казалось, что я по-настоящему горю.
