– Я не думал, – снова повторяется Влад и бьёт ладонями по рулю. И этот жест наконец-то говорит, что он живой, что-то умеет чувствовать. Но что-то в нём сломалось за эти годы, атрофировалось. Он перестал быть тем, кого я знала.
Мы ехали долго. Молчали. Нам больше не о чём было говорить. Кроме одного. Но об этом я хотела спросить, когда мы прибудем на место.
Влад не обманул. Домик на берегу моря. Не хибарка, но достаточно простой. И внутри – без лишних изысков. Видно, что он здесь живёт один. Ни жены, ни детей. Но я всё же спрашиваю об этом.
– Нет, – пожимает он плечами. – Зачем? Пустое это всё. Выгоревшему дотла семья не нужна. А так… живу, смотрю на море. У меня крохотный бизнес. Я торгую элитными винами. Есть магазинчик, клиенты. Не здесь, конечно же, а в городе неподалёку. Простая размеренная жизнь. Скучная, наверное, но меня всё устраивает.
– Тогда зачем тебе понадобилась я? – спрашиваю прямо. Это тот самый вопрос, который я приберегла напоследок.
– Не хочу, чтобы ты умирала, – отводит взгляд.
Я киваю, понимая, что он хотел сказать. Ещё раз обвела взглядом его скромное жилище. Здесь есть некий шик. Взгляд цепляется. Но жить с Владом не хочу. Не моё. Мне в себя нужно прийти, подумать.
– Я не умру, – сказала твёрдо. – И не собиралась А тебе бы нужно повзрослеть, Влад. Перестать бояться собственной тени, не прятаться в другой стране. Не бегать от матери, которая – охотно верю – душила тебя своей любовью. Или что там у неё вместо этих чувств…
– Предлагаешь эффектно вернуться домой, переступить порог отчего дома и сказать: «Здравствуй, мама»?
Он ухмыляется криво. Но настоящего сарказма у Влада не получается. Так, жалкий всплеск почти пересохшего ручья.
– Я ничего не предлагаю. И не раздаю советы. Ты взрослый, и всё решишь сам, когда посмотришь внутрь себя, взвесишь, почувствуешь, чего на самом деле хочешь, и достаточно ли для этого праздно жить на берегу моря, слушать крики чаек и умирать от скуки.
В тот день я осталась у Влада. Ушла к морю. Сидела, думала, смотрела на волны. Он не мешал мне, позвал ближе к вечеру. Ужинать.
– У меня Франческа, женщина из местных, приходит готовить, убирает, – рассказывает, будто мне это интересно.
– Я не останусь с тобой, Влад, – говорю ему без обиняков. – Всё это не по мне.
– Чем ты лучше меня? – пожимает он плечами. – Ты тоже сбежала. И у тебя, уверен, тоже были на это причины. Но я тебя не осуждаю.
– Достаточно, что я осуждаю себя сама. Но у меня действительно не осталось, ради кого быть там, откуда я уехала. А поэтому… я попробую начать новую жизнь. Отвези меня в город, где я смогу учить язык и учиться.
– Как хочешь, Ника.
Меня тошнит от его покладистости или равнодушия. Не знаю, чего во Владе больше. Хочется вцепиться в него и тряхнуть как следует. Или пощёчину залепить, но я ничего подобного не делаю. Я и впрямь не имею права его судить. Пусть живёт, как хочет, этот чужой мужчина, что когда-то был моим братом.
На следующее утро он отвёз меня в город, как и обещал. Помог устроиться. Прощались мы неловко, как и положено малознакомым людям. Он вернулся к своему вину и привычной жизни. Я записалась на языковые курсы и прилепилась к студии, где училась рисовать. Всё остальное пока было не доступно, но я не печалилась.
Я преодолевала день за днём и пыталась не оглядываться, но пустота нет-нет да накрывала меня, душила, не хотела уходить. Так прошло два месяца – шестьдесят четыре дня, а затем жизнь снова сделала кульбит.
