Иногда Майя с мужем замечали короткое возвращение прежней Камиллы. Когда женщина описывала эти моменты, ее глаза наполнялись слезами. Но в основном Майя злилась на Камиллу из-за такой холодности и скучала по теплым отношениям со своей любимой девочкой. Друзья Майи утверждали, что с Камиллой «все в порядке» и «подростки часто ссорятся с родителями». Все же Майя решила позвонить мне, поскольку опасалась, что произошло что-то плохое.
Друзья Майи были правы, но их мышление было слишком ограниченным, а точка зрения – субъективной. Они не видели картину целиком. Девочки не ругаются с родителями просто так. Они отдаляются, чтобы начать свой путь по одной из семи линий подросткового развития – линии прощания с детством. Примерно в возрасте двенадцати лет многие дети внезапно испытывают внезапное желание отделиться – из-за этого они стараются отстраниться от всего, что напоминает им о детстве. Майя на своем опыте узнала, что к таким вещам в первую очередь относятся хорошие отношения с родителями. Девочки не всегда начинают свое развитие с этой линии, но родителям нельзя упускать ее из виду. Когда девочки отдаляются от своих мам и пап, то словно заявляют: «Возможно, вы не заметили, но я уже подросток!»
Если перестать считать такое поведение личным непринятием, мы поймем, что при прощании с детством нашим дочерям предстоит достичь многого за короткий промежуток времени. Они должны покинуть пункт A, в котором они с радостью держали нас за руку и дурачились на людях, и оказаться в пункте Б, в котором они доказывают свою независимость и самостоятельность.
Они становятся юными девушками и отказываются от легкомысленности в пользу более зрелого поведения (по крайней мере в окружении незнакомых людей). Чтобы достичь успеха на этом этапе, девочки перестают делиться с нами своими секретами, злятся, если мы называем их ласковыми прозвищами, и дают понять, что оказывают нам услугу, соглашаясь посетить семейный праздник. Но расставание девочки с детством затрагивает не только отношения с родителями. Она может начать экспериментировать с макияжем, внезапно сообщить, что на школьном автобусе ездят только дети, и нецензурно выражаться в компании друзей.
Девочка одновременно осознает и не осознает свои попытки расстаться с детством. Подростки восхищаются ребятами постарше и отчаянно желают быть на них похожими. Я помню, что, когда училась в девятом классе, наблюдала за ученицами старших классов, одетых в стиле Мадонны середины 1980-х. Они танцевали и пели Borderline под фонограмму во время школьного конкурса талантов. Они выглядели невероятно круто, и я помню, как в тот момент осознала свою нелепость и решила стать такой же. Но многое происходит за пределами сознания. двенадцатилетняя девочка может делать домашнее задание по математике и размышлять, что при хорошем раскладе через 5–6 лет она покинет родительский дом. Желание стать независимой, избавиться ради этого от детских привычек появляется внезапно.
Майя пришла ко мне в офис, поскольку волновалась, что что-то действительно идет не так. Моя задача как психолога – относиться к тревогам родителей серьезно. Я задала Майе вопросы, которые позволили понять, что в поведении Камиллы нормально, а что – нет. Грубила ли она всем взрослым или только маме с папой? Как обстояла ситуация в школе и с друзьями? Были ли у нее внешкольные интересы? Хорошо ли она спала? Говорила ли о своих планах на лето или следующий год?
