Дверь закрылась. Щёлкнул замок. Свет остался гореть, и теперь Софья могла осмотреться. Небольшая комната с бетонными стенами. Кровать, столик, стул. Маленькое окно под потолком, зарешечённое и затянутое плотной тканью – оттуда не пробивался даже намёк на дневной свет. В углу – дверь, ведущая, вероятно, в ванную.
Софья снова посмотрела на зелёного слона в своей руке. И только теперь заметила. На подошве фигурки была надпись, выцарапанная тонким острым предметом: «Не верь. Беги. К.»
Сердце забилось быстрее. Кто такой К.? И о чём он предупреждает?
За окном шумел дождь. Где-то в коридоре звучали приглушённые голоса.
Стальная дверь изолятора захлопнулась за Анной с тяжёлым лязгом. Виктор Рогов, он же Виктор Михайлович Астахов, сидел за металлическим столом, его руки были скованы наручниками, прикреплёнными к столешнице. Когда Анна вошла, он поднял голову и слегка улыбнулся.
– Я знал, что вы придёте, – его голос звучал спокойно, почти расслабленно. – Когда вы узнаете о побеге Игоря, вы захотите поговорить со мной.
– Откуда вы знаете о его побеге? – Анна села напротив, внимательно изучая лицо заключённого.
«Мы связаны, следователь. Гораздо сильнее, чем вы можете себе представить», – Виктор подался вперёд. «Игорь, я, другие… все мы – инструменты в чужих руках».
"В чьих?"
«В руках того, кто владеет искусством превращать людей в послушных марионеток. Доктора, как он себя называет», – Виктор усмехнулся. «Но на самом деле он скорее скульптор. Разбивает людей на куски и собирает заново, как ему вздумается».
Анна достала блокнот, сделала пометку.
"Вы говорите о конкретном человеке?"
– О докторе Беркуте. Александре Викторовиче. Психиатре, специалисте по детской психологии. И мастере перепрограммирования сознания, – Виктор произнёс это почти с восхищением. – Он нашёл нас с Игорем, когда мы были подростками. Трудными подростками, как тогда говорили. И сделал нас… другими.
"Софья у него? Он забрал её?"
Виктор кивнул.
«Она особенная. Он давно наблюдал за ней. Через меня, через Игоря… Мы были его глазами. Я должен был внедриться в её жизнь через мать. Стать другом семьи».
"Зачем? Чего хочет Беркут?"
– Он коллекционер, следователь, – Виктор посмотрел ей прямо в глаза. – Но не в обычном смысле. Он коллекционирует не вещи. Он коллекционирует личности. Души. И каждая такая душа отмечена своим слоном.
«Слоны разных цветов… они что-то означают?»
– Всё что-то означает, – Виктор откинулся на спинку стула. – Белые – для тех, кто обрёл вечный покой. Синие – для тех, кто всё ещё ждёт своей очереди. Зелёные – для тех, кто готовится к трансформации. Красные…
Он замолчал, отвернувшись. Что-то промелькнуло в его глазах – страх? сожаление?
– Что означают красные слоны? – настойчиво спросила Анна.
«Красные – для тех, кто уже стал частью коллекции. Кто прошёл весь путь трансформации. Как я. Как Игорь», – он поднял глаза. «Но скоро их станет больше. Намного больше».
"Где Беркут держит Софью?"
Виктор покачал головой.
«Я не знаю точно. Он никогда не раскрывает все карты. Но у него есть несколько мест для… обработки. Специальных мест, где он проводит свои эксперименты. Одно из них – подвал в его загородном доме. Другое – бывший санаторий где-то в лесу. Он называл его своей «лабораторией».»
"Вы знаете адрес?"
«Нет. Меня везли туда с завязанными глазами. Но я помню, что дорога занимала около двух часов».
Анна сделала ещё одну пометку в блокноте, затем подняла глаза на Виктора.
