– Не здесь, – ответил старик. – Но если вы заинтересованы в продолжении исследований, мы могли бы встретиться отдельно.
Профессор Розенберг поднялся с места:
– Коллеги, я считаю, что эта дискуссия зашла слишком далеко. Мы собрались здесь для обсуждения серьезных археологических находок, а не для обмена слухами о тайных обществах. Предлагаю перейти к следующему докладу.
Но доктор Санчес была не готова оставить тему:
– Минуту, профессор Розенберг. Я хочу задать прямой вопрос. Профессор Навон, вы действительно верите в существование некой организации, которая на протяжении столетий сохраняла тайные знания в архитектуре?
Все взгляды устремились на Эли. Он понимал, что его ответ может определить дальнейшую карьеру. Слишком осторожный ответ – и он покажется неуверенным в своих данных. Слишком смелый – и его навсегда заклеймят как фантазера.
– Доктор Санчес, – сказал он медленно, – я верю в то, что представленные факты заслуживают изучения. Существовала ли организация, о которой вы говорите – не знаю. Но существовала ли традиция сохранения информации нетекстовыми способами – да, безусловно. Каббалистическая традиция полна примеров использования геометрии, чисел и пропорций для передачи знаний.
– Но каббала – это не археология, – возразил Мюллер.
– Верно. Но археология изучает материальные свидетельства культуры. И если культура использовала архитектуру для сохранения информации, мы должны это учитывать.
Сара решила поддержать коллегу:
– Позвольте добавить, что феномен "архитектурного кодирования" известен в разных культурах. Египетские пирамиды, готические соборы, исламская архитектура – все они содержат математические и символические послания.
– Но там мы имеем дело с явными символами, – ответил Розенберг. – А вы предлагаете нам поверить в тайную символику, о которой никто не знал.
– Никто не знал или никто не хотел знать? – тихо спросил доктор Горенштейн.
Эта фраза прозвучала зловеще. В зале наступила неловкая тишина.
Модератор попытался разрядить обстановку:
– Коллеги, предлагаю перенести дискуссию на кофе-брейк. У нас еще несколько докладов…
Но профессор Розенберг был настроен решительно:
– Нет, давайте закончим с этим вопросом. Профессор Навон, я прямо спрашиваю: у вас есть независимое подтверждение подлинности представленных документов?
Эли почувствовал, как сжимается желудок. Независимого подтверждения у них не было. Экспертизу проводила сама Сара и ее коллеги в Мадриде.
– Профессор Розенберг, документы находятся в официальных архивах уже несколько веков…
– Это не ответ на мой вопрос. Есть ли у вас заключение независимого эксперта по средневековой палеографии?
– Нет, – честно ответил Эли.
– А радиоуглеродный анализ пергамента?
– Нет.
– Спектральный анализ чернил?
– Нет.
Розенберг торжествующе посмотрел на аудиторию:
– Тогда позвольте мне высказать другую гипотезу. Профессор Навон обнаружил интересную мозаику с необычным изображением меноры. Это действительно редкая находка. Но вместо тщательного изучения аномалии он увлекся романтическими представлениями о тайных знаниях. И нашел "подтверждения" в документах, подлинность которых не установлена.
– Профессор Розенберг, – начал было Эли, но его перебили.
– Более того, – продолжал Розенберг, – я знаю об инциденте в вашем университете. О краже документов из вашего кабинета. Не кажется ли вам странным, что воры заинтересовались именно этими материалами?
