И это типичный для Анастасии с Виктором разговор. Вроде и поговорили, но разговора не было. Конечно, Анастасия по-другому представляет себе предложение о бракосочетании, тем более втором по счёту.
• Виктор думает про всё про это иначе: нужно просто перестать друг от друга бегать, потому что понятно уже, что они друг без друга всё равно не могут. Но даже этого он Анастасии не говорит.
• Анастасия пытается его вызывать на этот разговор, но делает, как умеет, – подначивает. Виктор с душой, но по форме – дубина дубиной. Анастасия словно бы эту его душу ищет, но в форме дезинсектора.
И вот они мучают друг друга, и не хотят ни мучить, ни мучиться, и не умеют по-другому.
Мне некогда, не придаю значения
Там, где встречаются двое, там на самом деле встречаются шестеро: каким каждый себя представляет, каким его видит другой и какой он на самом деле.
Уильям Джеймс
На совместном психотерапевтическом приёме я спрашиваю Анастасию:
– А вы чувствуете, о чём вы думаете, когда в вас всё это напряжение и недовольство накапливается? Вы же что-то про себя в этот момент говорите Виктору…
– Я с ним беседую, – с кокетливой иронией отвечает Анастасия и искоса поглядывает на Виктора.
– И о чём же?
– Ну, в принципе, я очень позитивно с ним беседую всегда. Ещё вначале нашего знакомства я всегда ему говорила, что давай мы не будем выяснять, кто прав, кто виноват. Просто разберём проблему, которая меня не устраивает. Решим, и у нас её не будет. Но ему всегда «некогда». И она начинает обрастать у меня в голове…
– Так, и что же всё-таки вы чувствуете в этот момент? – продолжаю настаивать я. – Вот если я скажу, что на самом деле проблема не в том, что Виктор не починил выключатель или там не сделал чего-то, о чём вы его просили… Это действительно эмоции, связанные с выключателем, или…
– Это ощущение брошенности в решении вопросов, – тихо, глядя в пол, говорит Анастасия. – У меня ощущение, что он всё время бросает. Не в самом плохом смысле этого слова, а в том, что в самой минимальной проблеме я в итоге всё равно остаюсь одна. То есть у меня получается виртуальный мужчина. Он вроде и есть, и вроде его как бы и нет. И ощущение брошенности, и обидно.
Обращаюсь к Виктору:
– Слышите, что говорит Настя, да? На самом деле выключатель для неё не важен. Но когда из-за выключателя, как вам кажется, начинается скандал, вы думаете, что она вас не любит. Вас же и нельзя любить, так ведь вы думаете?
– Ну, да, – соображает Виктор, – дело не в самом выключателе, но вот всевозможные эти мелкие недогляды: где-то я что-то не сделал, где-то руку не подал, выходя из трамвая – вот это всё скапливается…
– Виктор, – продолжаю я, – вы сейчас опять начинаете перечислять отдельные свои промахи: руку не дал, выключатель не починил. Но дело не в этом совсем. И Настя не об этом говорит, насколько я понимаю.
– Нет, не об этом, – тихо подтверждает Анастасия.
– Настя, – обращаюсь я к ней, – а попробуйте мне, как будто я Виктор, рассказать то, что вы хотели ему сказать, когда разговариваете с ним внутри себя по поводу каждой из этих мелочей… Что бы вы ему хотели сказать, когда он убегает. Или ещё до того, как, ну, на первой мелочи, которая начинает накапливаться одна за одной…
– Прямо вот ему? – видно, как Анастасия задумалась и ищет внутри себя ответ. – Вообще, я ему говорю, если успеваю. Я такой соратник в душе, поэтому я всегда ему говорю, мол, давай мы с тобой сделаем. И сделаем очень быстро, для того чтобы высвободить время для чего-то другого. Потому что жизнь – она такая импульсивная, интересная штука, и мне очень не хочется откладывать на потом. Я говорю: давай сделаем это сейчас. Ведь это не составляет никакого труда. Ведь быстро мы всё это делаем.
