Сердечко глупо стучит, будто бы смеет на что-то надеяться. Все же вчерашняя встреча с Валькевичем произвела на меня очень сильное впечатление.
Никогда раньше я не чувствовала дрожи в коленках рядом с мужчиной. Кто знает, может, это просто означает, что пора прекращать хранить верность бесплотным надеждам найти мужа и попробовать устроить свое счастье?
Рука дергается к кольцу на цепочке, сейчас скрытому платьем. Касаюсь его и понимаю, что не могу. Блок стоит внутри меня и всё тут, ведь я всё еще замужем, как ни крути. Никто меня не разводил. А перечеркнуть этот факт самовольно я не могу.
Со вздохом отправляю круассаны в духовку. Стыдно за себя, что заглядываюсь на чужого мужчину.
В столовой сервирую стол для двоих. Ставлю в центре красивую вазу с цветами. Их принесла доставка.
Валькевич внимательный, заботится о своей невесте. Пионы свежайшие и пахнут очень тонко. Напоследок касаюсь нежных лепестков пальцами и ухожу обратно на кухню.
– Все готово? – в кухню с видом хозяйки входит молодая девушка в длинном шелковом халате. Красивая, с черными волосами по пояс, загорелой кожей и яркими чертами лица.
– Доброе утро, – отвечаю вежливо, – я почти накрыла.
– Новенькая? – щурится она, осматривая меня. Ее взгляд сосредотачивается на моей груди, излишне обтянутой тканью платья, и красивые губы кривятся. Я инстинктивно поправляю вырез.
Глава 04
– Да, – отворачиваюсь и достаю из духовки круассаны. Под неусыпным надзором перекладываю их на большую круглую тарелку.
– Значит так, – раздается совсем рядом. Девушка складывает руки на груди и брезгливо усмехается. – Предупреждаю сразу, попробуешь запрыгнуть к Егору в постель, сделаю так, что работу сможешь себе найти только на Крайнем Севере. Уяснила?
– Я не собиралась заниматься ничем подобным, я здесь просто работаю, – еле сдерживаю свое возмущение и стараюсь говорить спокойно.
– Я предупредила, – она закатывает глаза и разворачивается ко мне спиной. – У тебя две минуты, чтобы всё было идеально, иначе попрошу Егора тебя уволить.
От удовольствия, с которым она это говорит, меня передергивает. Я видела таких людей раньше, попадались даже в Нальчике. Для них обслуживающий персонал – это грязь под ногами. Они часто самоутверждаются за наш счет и издеваются.
Торопливо несу тарелку с круассанами и чайник в столовую, где всё уже почти накрыто. Проходя мимо невесты прокурора упускаю тот момент, когда она оказывается у меня за спиной и резко толкает.
Не успевая среагировать с занятыми руками, падаю вперед на паркет. Еда рассыпается, а горячая вода разливается подо мной, обжигая лицо и руки.
– Растяпа, – доносится цинично сверху. К глазам от боли и унижения подступают слезы, но я стараюсь держаться. Для таких как она – наслаждение увидеть сломленного человека.
– Что здесь происходит? – раздается удивленно. Сразу узнаю голос Егора Валькевича и пытаюсь скорее подняться, поправляя задравшуюся юбку платья. Мне не хочется, чтобы он меня такой видел.
– Все хорошо, просто прислуга споткнулась, – голос Марины становится медовым. – Милый, давай мы тут разберемся, а ты придешь, когда будет прибрано?
– Агата, вы в порядке? – игнорируя невесту, Егор подходит вплотную. Осторожно касается моего плеча.
Он высокий, я ему где-то до подбородка. И большой, уверенный. С ним рядом стало вдруг спокойно и хорошо, будто именно так правильно, когда грозный прокурор на моей стороне.
