Пока я разбирался с танком мутанты постепенно взбирались на потерявшую ход машину и готовились атаковать нас более эффективным способом. В отличии от прошлых зараженных, эти вели себя более осмысленно и спокойно: они двигались к объективам видеокамер и предпринимали попытки сломать их, словно знали, откуда за ними наблюдают. Потеря обзора могла бы навсегда решить нашу судьбу здесь, а надеяться на обзор из маленькой щели особо не приходилось, учитывая что сегодня я первый раз в жизни сел за руль танка.
Произошло чудо: что-то звякнуло слева, танк чуть дернулся и поехал прямо. Я снова включил авто передачу, нацелился на нужный мне переулок и двинул вперед. Зараженные повалились с танка, все-таки разбив одну из камер. Экран этой камеры я переключил на заднюю, и заметил один странный объект, похожий на огромный не то червь, не то стебель, возвышающийся над площадью и наблюдавший за нами. Его рот напоминал бутон большого цветка, а его тело было похоже на толстую змеиную кожу. «Видимо, это и есть Жнец. Тот самый, о котором предостерегал меня Митрохин», – подумал я с холодным ужасом. Жнец не проявлял признаков агрессии, а просто смотрел. Он скрылся, когда потерял нас из виду, в этот момент мы уже спешно покинули площадь, а все зараженные остались далеко позади.
«Ну и мутантище», – пронеслось у меня в голове. – «Как такая махина могла вырасти всего за пять суток»? Однако мысль осталась без ответа. Улицы снова опустели, стоило нам покинуть площадь, и я вздохнул от облегчения.
Жнец явно влиял на зараженных на площади. Они вели себя более осознанно и скоординировано, чем другие, что я наблюдал ранее. Мутанты знали куда надо бить и что делать, чтобы обездвижить врага или нанести ему максимальный урон. Из-за своих мыслей, я полностью забыл про своего компаньона, процессы которого начали переходить на новый этап. Но пока он лежал на полу танка без сознания, тихо и незаметно.
Наконец, мелькнул Летний сад, и мы оказались на Дворцовой набережной, которая соединялась с Троицким мостом. Танк остановился, и я немного расслабился, судорожно выдыхая воздух. Камеры показывали, что противники вокруг не наблюдались.
– Все, лейтенант, мы приехали. Звоните… – сказал я, обернувшись, и кровь моя застыла в жилах.
Митрохин, полностью выпрямившись, стоял на ногах, немного пошатываясь. Он смотрел четко на меня, из его рта капала слюна. Глаза лейтенанта переливались кровавыми оттенками, лицо его стало красным как помидор, а руки тянулись прямо ко мне, в предвкушении возможности отведать моей плоти.
Медленно, не сводя глаз с Митрохина, я расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Лейтенант зарычал и кинулся на меня, к этому моменту пистолет уже смотрел ему в голову, и я выстрелил, прекратив мучения существа, бывшего когда-то человеком. С непривычки от грохота в замкнутом пространстве, я немного оглох, в ушах все зазвенело. Я свалился на пол и ощутил резкое бессилие, сравнимое с тем, что было у меня в больнице. Я попытался встать снова, однако организм меня не слушался, и я понял, что мне следовало немного отлежаться. Спустя несколько минут звон в ушах прошел, а организм снова стал возвращаться под мой контроль, лишь тогда я смог встать на ноги. «Бедный танкист», – взгрустнулось мне. – «Надеюсь, ты теперь в лучшем мире». Обойдя мертвого танкиста, взгляд которого был направлен в никуда, я открыл входной люк и вылез наружу, чтобы оглядеться и подышать свежим воздухом.
