– Мышки смогут…
– Мышки?..
– Я вчера случайно съела мышку… И теперь я все время ем хлеб, чтобы ей там было что покушать…
Дегатти снова не нашелся, что ответить. Вообще-то, это очень мило. Жутковато, но… мило, что маленький демоненок заботится о пропитании случайно съеденной мышки. Возможно, Астрид еще научится эмпатии и вырастет нормальным, способным к сопереживанию индивидом.
– Поэтому там должен быть лес, – продолжала сбивчиво объяснять Астрид. – И травки, и конфеты разные. И водичка. И конфеты.
Астрид любила конфеты.
– Мне кажется, не стоит тебе есть землю, – сказал наконец отец. – Что бы ты ни съела, оно все равно перегниет и превратится в почву. Лучше кушай побольше овощей… вот капусту цветную Ихалайнен потушил.
– Фу! Лучше уж сразу землю.
Но Астрид все-таки пообещала больше землю не есть. Папа велел ей не выходить за изгородь и вернулся в кабинет – к нему наконец-то пришло нужное настроение, и он строчил вступление к монографии.
А оставшаяся одна Астрид поковыряла землю ботиночком, вздохнула, но решила, что пусть все будет как будет. Природа жестока. Если мышке суждено выжить, то она выживет, а если умереть – умрет. Астрид не может всю жизнь есть то, что понравилось бы мышке.
Она хочет колбасы.
Колбасы Астрид дал енот. Он возился на кухне и по первой просьбе сделал девочке бутерброд. Такой, как она любила – с тоненьким ломтиком хлеба и толстым куском колбасы. Астрид вцепилась в него зубами, и енот налил ей сока.
– Чо за сок? – спросила она, подозрительно принюхиваясь. Ихалайнен иногда норовил подсунуть ей тыквенный или морковный сок, которые считал очень полезными для маленькой растущей девочки.
– Яблочный, – коротко ответил енот.
Это было еще ничего. Запив землю и жуя на ходу бутерброд, Астрид отправилась исследовать дом. Она уже делала это вчера и позавчера, но новый дом был так велик и удивителен, что комнат в нем оставалось еще полным-полно.
Она начала с самого низа, с подвала. Бочек, жбанов и горшков там поубавилось, часть мама выкинула, но много еще оставалось. Мама продолжала их перебирать, размышляя, куда девать все это богатство, а заодно прикидывая, как лучше подвал переоборудовать.
– Привет, Астрид, – сказала она. – Когда я здесь все доделаю, тебе сюда заходить будет нельзя.
Астрид это не понравилось. Она не любила запреты. Когда куда-то заходить было нельзя, Астрид начинала истерику. Истерики не работали, но они злили родителей, а это уже кое-что.
– А что тут будет? – спросила она.
– Котельная… стиральная комната… и еще всякая скучная ерунда, – уклончиво ответила мама. – Даже перечислять неохота.
Астрид пробежалась по подвалу из конца в конец и пожалела, что он станет таким скучным. Сейчас он огромный, темный и загадочный, а станет просто местом для стирки, которая, вообще-то, самый скучный процесс на свете.
Но ничего не попишешь, у взрослых свои развлечения, которые Астрид пока непонятны. Она пожелала маме удачи и продолжила исследовать дом.
Первый этаж состоял из трех больших частей. Сразу за входом – огромная прихожая с парадным и черным ходом, пустыми доспехами и широченной лестницей на второй этаж, а под ней гардеробная и большой чулан. Слева – столовая с громадным столом и кучей стульев, а за ней – кухня, кладовая, умывальная и две комнаты для слуг, в одной из которых теперь живет енот Ихалайнен.
Справа – просторная гостиная с камином, диваном, креслами, сервантом, большим стенным дальнозеркалом, клавесином, кофейным столиком, карточным столиком и столом для маноры, которой папа все пытался научить маму или Астрид. За гостиной – зал для гимнастики и танцев, а за ним огромная ванная комната с мраморным бассейном, волшебным дождиком и отхожим седалищем. В столовой и гостиной есть двери наружу, которые выходят на террасу и веранду, а между залом для гимнастики и ванной еще одна узенькая лестница на второй этаж, чтоб если вдруг хочется, то спуститься прямо из спальни.
