– Не заморачиваться? – огрызнулся Гай. – Предлагаешь стоять и ждать, когда меня либо подпалит чудовище, либо удивительным образом спасёт какая-нибудь деревенщина? Нет уж, ждать я не собираюсь. На острове я не попал в тварь, но если доведётся ещё раз встать друг против друга, то обязательно попаду. Я буду готовиться к нашей встрече. Каждый день. И когда день нашей встречи настанет, я проткну его сердце или мечом, или стрелой.
– Конечно, проткнёте, милорд, – поспешила согласиться Рики. Спорить было опасно – любой спор грозил задержкой ещё минут на пять, а то и все десять, поэтому Рики быстро сменила тему: – Кстати, о деревенщине. Отпустите меня к брату?
Гай как-то странно побледнел.
– Что?
– К брату, спрашиваю, отпустите?
– В Ланимор? Ты из ума выжила?
– Да нет, – протянула Рики, – не в Ланимор. К центральным воротам. Брат должен быть на городской стене, у капитана Швидоу. Так отпускаете? Мне прям сейчас надо!
– Погоди-ка.
Гай схватил Рики за рукав и дёрнул к себе. Переборщил с силой и тут же почувствовал, как Рики головой ударилась о его грудь. Вымытые волосы оказались не расчёсаны как следует, и паре соломенных прядей хватило и секунды чтобы обвиться вокруг застёжки на куртке Гая. Внезапный плен оказался болезненным – любой шажок или резкое движение немедленно влекли за собой острую боль и заставляли кривиться и морщишься. Один раз Рики даже взвизгнула так громко, что охрана, толкавшаяся на разных сторонах стрельбища, вздрогнула и чуть не обнажила оружие.
– Не тяните, милорд, – простонала Рики, скрипя зубами. – Невыносимо.
– А я и не тяну, – буркнул тот и выронил лук на землю. Обеими руками крепко обхватил Рики за плечи и прижал к себе. Прижал так сильно, что Рики могла слышать, как часто и неровно бьётся его сердце. – Стой так. Не двигайся. Сейчас освобожу тебя. И не шипи.
– Так всё равно больно же.
– Потерпи ещё немного.
До Рики донёсся щелчок. Это Гай расчехлил нож, крепившийся к поясу. Рики запаниковала.
– Погодите-ка, милорд. Вы чего удумали? Вы мне волосы резать собираетесь, что ли?
– Нет, я себе застёжку лучше отрежу, – съязвил тот.
– Уф… Погодите! Вы пошутили про застёжку? Нет, нет, нет! Не трогайте волосы! Уберите нож. Выбросьте его.
Рики снова заплясала на одном месте как ужаленная, и оттого боль во второй раз пронзила голову острым жалом.
– Да остановись же! – рыкнул Стернс.
– Я не дам резать волосы! Они у меня слишком долго растут!
– А что тогда предлагаешь?
– Руками распутывайте. Я б сама, – Рики поблуждала пальцами по груди Гая, отыскивая злополучную застёжку, – но я даже клопа в таком положении не разгляжу. И не дышите мне в макушку! Обжигаете!
– Тьфу.
Гай был вне себя. Сунул нож обратно за пояс, коснулся соломенных прядей пальцами и неуверенно и осторожно потянул, разматывая.
Аромат горьких трав приятно щекотал ноздри. Почему-то в памяти сразу всплыли широкие луга и заросшая папоротником впадина в землях лорда Альгервильда. Здесь, на юге, такого разнотравья не найдёшь: слишком беспощадно солнце и любую опушку сжигает дотла, если ту обошли своей защитой деревья.
Запах трав пробудил и другие воспоминания: спина ощутимо вспомнила твёрдый пол в сарае старика Рэя, где даже ворох сена не помог, на языке проступил привкус терпкого вина, слишком крепкого чтобы в одночасье потерять голову и расчувствоваться перед деревенской девчонкой, а ладони запылали от воспоминаний о жгучих крапивных иглах…
